|
– Время бросить его. Великое время. Вы знаете, в чем его обвиняют? – В чем? Расскажите. Ее пыл угас в разочаровании, когда выяснилось, что он лишь повторил известное. – Мне противно думать, что такой человек свободно вращался в нашем кругу, – заявил Вендрамин. – Все таки, – возразил Марк Антуан, – сейчас известно лишь то, что он арестован. Остальное – слухи. – Я не хочу иметь друзей, о которых такие слухи возможны. – Как можно сдержать слухи? Они возникают даже на очень зыбкой почве. О Рокко Терци, например, говорят, что жил в роскоши. А еще о нем известно, что он не имел соответствующего источника платежных средств. Разве необычно в подобных случаях, что слухи предполагают недостойный источник? Может быть, основанное на этом подозрение является единственной причиной его ареста? Вендрамин полностью утратил добродушный вид. Его глаза стали почти злыми при упоминании о том, что Рокко Терци в этом отношении во многом схож с ним. К этому выводу они с виконтессой пришли, едва Марк Антуан удалился, ибо сэр Леонардо всем своим видом дал понять, что он предпочел бы остаться наедине с дамой. – Вы слышали, что сказал этот проклятый англичанин, Анна? Что Рокко мог быть арестован из за подозрительности имеющихся у него средств. Вы знаете, как он их получил? – Откуда мне знать? Он поднялся с кушетки, где сидел рядом с ней, и зашагал по комнате. – Это мерзкий нелюдим. Должно быть, сказанное – правда. Ему платило французское правительство. Скорее всего, они пытали его, чтобы заставить говорить, – он вздрогнул. – Инквизиторы остались ни с чем. Он замер и посмотрел на нее. – Предположим теперь, что я… Он не отважился, но продолжать не было необходимости; и, кроме того, она не дала ему продолжить. – Вы пугаетесь теней, Леонардо. – Тенью кажется мне все, что оказалось против Рокко; те же тени могут узнать, что я играю. Как у Рокко, у меня нищенские ресурсы; так же как Рокко, я живу в достатке и ни в чем не нуждаюсь. Предположим, они подвергнут меня пытке, чтобы раскрыть источник моих средств. Предположим, я сломался и сознался, что вы… что вы… – Что я давала вам денег взаймы. Ну и что? Я – не французское правительство. Они могут презирать вас за сожительство с женщиной. Но они не могут повесить вас за это. Фраза поставила его в неудобное положение. Он покраснел и с досадой посмотрел на нее. – Вы знаете, что деньги взяты лишь на время. Я не сожительствую с вами, Анна Я рассчитаюсь с вами до последнего пенни. – Когда женитесь на приданом, по видимому. – Вы насмехаетесь? Не ревнуете ли вы, Анна? – Почему бы нет? Вы достаточно ревнивы ко мне. Может быть, у вас исключительное право на ревность? Вы ведете себя, будто это именно так и будто у других нет чувств. – О, Анна! – он преклонил колено и взял ее за плечи. – Как вы можете говорить это мне? Вы же знаете, что на этот брак я иду, ибо так надо. Что все мое будущее зависит от него. – О да я знаю. Я знаю, – сказала она устало. Он поцеловал ее в щеку, что не вызвало у нее эмоций. И он понял, что вышел за границы допустимого. – Вы сказали, что вы – не французское правительство. Но добрая часть денег на чеках Виванти выписана Лальмантом… – Ну и что, – нетерпеливо перебила она. – Сколько раз я говорила вам, что Лальмант – мой кузен и ведет мои дела. Он дает мне деньги, когда я захочу. – Я знаю, любовь моя. Но если это раскроется? Вы же видите, что эта неудача Рокко доставила мне изрядные мучения. |
