А Кирилл стоял, прижимая к своей груди крошечный посапывающий кулёк и глядя в глаза любимой женщине, благодарил Бога за своё бесконечное счастье, щедро отмеренное маленькому грешному человечку на огромной грешной земле.

* * *

… — А вот и не скажите, время ещё покажет, хорошо это или плохо, что в новых паспортах не стало отметки о месте работы! — поправив на переносице очки, пожилой гражданин в светлой шляпе с заутюженным саржевым бантом на тулье задумчиво провёл по губам коротким, как обрубок, толстым пальцем и, прислушиваясь к перестуку колёс пригородной электрички, глубокомысленно вздохнул. — Раньше было как: перешёл на новое место — получи отметку в паспорт, перешёл снова — будьте любезны, ещё одну — не очень-то и побегаешь. А сейчас начнётся такая текучка, только успевай поворачиваться! Нет, я вам говорю, зря это сделали, зря!

— Ничего не зря! Кому нужны все эти отметки? — левая бровь интеллигента, сидящего напротив, изогнулась почти ровным полукругом. — Кто отработал на одном предприятии двадцать лет, тот и без отметки никуда не побежит, а кто так, перекати-поле, тому отмечай — не отмечай, он всё равно в бега пустится.

… — Нет, единые водительские удостоверения нужны, это правильно сделали. Вот, к примеру, я шофер с двадцатипятилетним стажем, и у меня, к примеру, имеются две категории, заместо одной, В и С. Так на кой мне таскать с собой кучу бумаг, вот ты мне растолкуй? Сделай в одной две пометки — как хорошо, всё сразу видно, кто и что…

… — А я никак их не различу, какая из них Зита, а какая Гита, они для меня все на одно лицо, — женщина в цветастом платке подтянула узел под подбородком.

— Да что вы! Они же совсем разные! — с горячностью вступилась за поруганную честь индийских кинозвёзд её соседка. — Которая повыше, с родинкой на переносице и такими бровями, — она прижала большие пальцы рук к указательным и провела неправдоподобно длинную линию от носа к самым вискам, — эта Гита. А которая пониже и почернявей — Зита.

— Да они обе чернявые и обе с родинками…

… — Нет, вы всё перепутали: в Инсбруке Сметанина была первой на десяти километрах и в общей эстафете, а на пяти она пришла только второй, — аккуратно сложив газету, молодой человек в клетчатой рубашке покачал головой.

— Да нет же, в пятикилометровой гонке она вообще не принимала участия.

— Ну как же не принимала, вспомните!

… — А мне больше нравится «Ядран». Пусть он самый дорогой, но там югославские вещи, а это же почти капиталистическая страна, не то что ваша Болгария, — дородная женщина в стильном импортном свитерке многозначительно повела бровями. — Вот на прошлой неделе мы с подругой приехали пораньше, заняли очередь у входа в «Ядран» и к обеду сумели отхватить такие обалденные чашки! Красные, с чёрной каймой — шик-блеск!

— А лично мне нравится «София», и нечего её ругать, я специально езжу на Полянку и покупаю в этом магазинчике чудесные летние вещи.

— Да нет, а чего упираться в «Ядран»? Чем хуже чешская «Власта»? Или «Ванда»? А «Польская мода» или «Лейпциг»? Кстати, вы были в «Лейпциге»? Нет? Обязательно съездите, я вам очень советую. На прошлой неделе мужу удалось купить там потрясающую железную дорогу, ну, такую детскую игрушку, знаете? Мы убрали её на антресоли, подарим внуку к Новому году…

… — На французской стороне, на чужой планете

Предстоит учиться мне в университете.