Жадно урча, крестовидная труба поглощала водяной поток, льющийся из крана упругой, крепкой струёй, и, наблюдая за тем, как, свиваясь в воронку, он устремляется в тёмную бездну вертикальной трубы, Поля задумчиво перебирала в уме один за другим все возможные варианты. Внезапно её глаза широко раскрылись. Это же надо быть такой дурищей, чтобы не подумать об этом с самого начала! Серебро! Она бы ещё слона с собой прихватила!

Рывком закрыв краны, Горлова запустила полотенцем в зеркало и, услышав, как за её спиной, разбиваясь о кафельный пол, запели стеклянные пузырьки с отцовскими одеколонами, бегом бросилась в гостиную. Дверка секретера была прикрыта, но ключ от неё торчал в створке платяного шкафа, и, надеясь на удачу, Полина потянула дверку на себя. Клякнув, подставка отвалилась, и перед её глазами открылись мелкие квадратные ячейки, в которых хранились документы. Полина протянула руку к верхнему правому отделению и не долго думая достала две серых тощеньких книжечки сберегательного банка.

— Ты думал, меня можно провести? Как бы не так! — в её голосе зазвучало торжество. Не сомневаясь, что на книжках лежат очень приличные суммы, Поля открыла титульный лист одной из них и, убедившись, что она оформлена на предъявителя, чуть не закричала от радости. — Можешь подавиться своими ластиками, старый идиот! — звонко взвизгнула она. — А заодно и попрощаться со своими денежками!

Забрав из кабинета свой плащ, Поля наскоро надела на ноги туфли и, засунув обе книжки в один карман, быстро выбежала из квартиры. Медлить было нельзя, потому, заставляя себя быстрее шевелить ногами, она почти бегом добралась до отделения банка, расположенного через остановку от её бывшего дома.

— Девушка, будьте так добры, я хочу снять деньги с обеих книжек, — протянув операционистке свой паспорт, Полина склонилась к узкому окошечку.

— Сколько вы хотите снять?

— Всё, что есть, — простой вопрос девушки за стеклом наполнил душу Полины неописуемой радостью.

— Счета будете закрывать или что-то оставите? — аккуратно развернув первую книжку, служащая запустила её в щель машинки.

— Нет, оставлять ничего не нужно, закрывайте, — еле сдерживаясь, чтобы не завизжать от восторга, Поля прикусила губы и представила себе лицо убитого горем родителя, вдруг обнаружившего, что от его огроменных деньжищ не осталось даже кошкиных слёз.

— Пожалуйста, пройдите в кассу, — Полине выдали квадратный жетончик с номером, яснее ясного говорящий о том, что сейчас в её руках окажутся настоящие деньги.

— Спасибо! — торопливо схватив жетон, Поля ринулась к соседнему окну. — Будьте добры, — одарив пожилую кассиршу ласковым взглядом, она положила номерок на самый край.

— Восьмой номерочек, — женщина в вязаной кофте сверилась с записями. — Получите. Рубль двадцать восемь и сорок две копеечки — итого ваших рубль семьдесят, — из полукруглой щели окошка высунулся уголок ее паспорта.

— Рубль семьдесят?! — Горлова недоуменно разинула рот.

— Рубль семьдесят, копеечка в копеечку, — довольно подтвердила кассирша.

Внезапно Полине стало очень смешно. Ухватившись за край деревянной стойки, она откинулась назад и, закрыв глаза, начала тихо подёргиваться. Потом засмеялась громче, сотрясаясь всем телом, и по её щекам второй раз за этот день побежали слёзы. Она хохотала во всё горло и одновременно плакала навзрыд, поминая недобрым словом любимого папочку, не пожалевшего для родной дочки ломаного грошика.