Блейд отхлебнул клана и задумчиво обвел взглядом стол, заваленный картами и звонкой монетой – свидетельством только что отгремевшей битвы. Последняя ставка была такова: все проигранное ранее – против корабля с грузом. Блейд играл против всей четверки сразу, позволив им объединить усилия; у него был красный акулий стрит флешь, у Рыжего – каре кораблей. Сильная карта, потому‑то капитан, посовещавшись с помощниками, и пошел ва‑банк. Но любые козыри могут быть биты, если умело взяться за дело. Блейд весело ухмыльнулся, разглядывая унылые мохнатые физиономии своих партнеров. Он не хотел мучить их неизвестностью, ибо давно испытывал самые теплые чувства к этим существам. Не исключая и покойника Храпуна.

Ведь что бы сейчас сделали на их месте люди? Люди, проигравшиеся дотла? Позвали бы дюжину крепких матросов и взяли счастливчика в ножи… Мало дюжины – вызвали бы две, три… хоть весь экипаж! Как в игорных домах Монако, где Блейд проводил кое‑какие операции по заданию МИ6 в самом начале шестидесятых. Там клиенты с крупным выигрышем если и добирались до порога, то обычно не доживали до утра.

Но хадры – совсем иное дело! Да, они были грубыми китобоями, сквернословами, любителями выпивки и азартных игр. Но играли они честно.

– Ну, друзья мои, прошу к расчету, – произнес Блейд и сдвинул всю гору – монеты вперемешку с картами – в сторону Рыжего. – Это ваше.

Четверо хадров уставились на него непонимающими круглыми глазами.

– Ваше, – повторил разведчик и ткнул пальцем в сторону мешков с тенгами. – Там тоже ваше. И корабль ваш, и груз, и каюта. – Он кивнул в сторону каюты Лысака, которую занимал уже четыре дня. – Но не даром!

– Хмм… – к главе клана вернулся дар речи. – Чего же ты хочешь, Носач?

– Вы исполните три моих условия. Согласны?

Капитан недоверчиво покосился на него.

– Каких?

– Первое. Вы не обучите ни одного сахралта игре в пок‑ррр. Мои privatissima… частные уроки, так сказать… навсегда останутся тайной племени хадров.

– Согласны, – кивнул Рыжий.

– Тогда повторяй за мной… и вы тоже, – Блейд кивнул помощникам и повернулся к чуть раскачивающемуся на веревках муляжу. – Мы, Рыжий, Трехпалый, Зубастый и Лысак, клянемся Зеленым Китом, нашим прародителем, что будем обучать игре пок‑ррр только хадров. И с каждого, кого научим мы или члены нашего клана, мы возьмем клятву, запрещающую объяснять правила игры безволосым двуруким, что живут на суше. А если они каким‑то образом прознают про сие, то ни один хадр, от века и до века, не сядет с ними за карточный стол, не возьмет в руки карты и не развяжет свой кошелек. В том клянемся!

Не успели отзвучать эти торжественные слова, как Трехпалый, самый молодой и самый любознательный, вопросил:

– Но почему? Конечно, мы сдержим обещание, но зачем ты взял с нас такую странную клятву?

Блейд печально улыбнулся и кивнул на горку монет на столе.

– Потому что за таким столом двурукие могут выиграть у хадров все. Ваши деньги, ваши товары, ваши корабли, вас самих. Вашу, свободу! Я знаю свой народ, и говорю вам: не стоит тягаться с ним в карты. Ясно?

Все четверо молча кивнули.

– Quod potui, feci, – заключил Блейд. – Что мог, я сделал.

Наступила тишина. Наконец Трехпалый промолвил:

– Я думаю, ты очень хороший человек. Носач…

Трое остальных согласно кивнули. Бросив вопросительный взгляд на капитана, старшина марсовых встал, вытащил из навесного шкафчика злополучную флягу Крепыша и чистые кружки, и разлил. Когда все выпили, скрепляя клятву, Блейд взял пустую глиняную посудину, подошел к двери, что вела на палубу, и, широко размахнувшись, швырнул кувшинчик в воду.