Выбрав в первых рядах главного из горлопанов – мохнатого, рыжего и похожего на незабвенного друга Крепыша – Блейд подхватил его под мышки и разом втащил на свою каменную трибуну.

– Ты! Акулья требуха! Разве я выдаю себя за хадра? – он грозно уставился на заводилу. – Я сказал, что вхожу в клан Зеленого Кита! Зовут меня Ричард‑Носач. И это – истинная правда! Можешь справиться у Рыжего, их Хозяина, когда выйдешь в море на собственном судне! И у Грудастой, Хозяйки Каракатиц, тоже!

– Э, братва, да он знает наших! – раздался восторженный вопль.

– Это также верно, как то, что я выиграл у Рыжего, Трехпалого, Зубастого и Лысака последнюю шерсть с их задниц, – с достоинством заявил Блейд. – Как раз после того, как мы месяца полтора назад встретились с кораблем Грудастой…

– А ты, парень, случайно не трахнул ее? – поинтересовался чей‑то веселый голос.

– Было дело… – Блейд не собирался говорить им, кого и как он на самом деле трахнул на том судне.

– Нууу… вот это да… – уважительный вздох пронесся в толпе, и разведчик понял, что поле боя осталось за ним. Он тряхнул стоявшего перед ним хадра и спросил:

– Как звать, моряк?

– Мохнач…

– Гляжу я. Мохнач, ты тут вроде бы старший? – Хадр важно кивнул. – Хочешь в море, на своем корабле?

– Еще бы… Хозяин!

– Вот, – Блейд ткнул пальцем в косматую грудь, – Он уже понял, кто я такой! Хозяин! А вы – мой клан, моя команда! Вы все! Из этой Зеленой камнеломни, и из Розовой, Белой и всех других. Будете сражаться вместе со мной с нурешниками. За это получите корабли от хрылов. И – в море!

Толпа ответила одобрительным гулом. Блейд знал, что хадры никогда не бунтовали. Их продал хрылам клан; то была законная сделка, и неудачники честно гнули спины, не помышляя о бунте или бегстве, чтобы родное племя могло выйти в океан на новом корабле. Но если появлялся законный способ освободиться и от нудной работы, и от хрылов, и от опостылевшей суши – кто же станет возражать! Где эти нурешники, которым нужно пробить черепа и выпустить кишки?

Блейд, однако, боялся, что энтузиазм мохнатых моряков поубавится, когда они увидят, с кем нужно иметь дело.

* * *

Хадров во всех каменоломнях Тери набралось тысяча триста двадцать семь. В основном, молодых и крепких; но, по большей части, из команды дерьмодавов. Гарпунеров продавали крайне редко, и их было всего с полсотни.

Этих охотников Блейд свел в один отряд и вооружил дротиками со стальными остриями футовой длины – новым изделием Тарконеса. Получив в руки вожделенное оружие, гарпунеры занимались теперь только тремя делами – ели, спали и метали копья в цель. Вскоре их былая сноровка восстановилась; эти парни могли попасть в яблоко с пятидесяти ярдов и прошибить с такого же расстояния солидную доску. Блейд начал все чаще задумываться над тем, какой толщины доспехи у северян. Не в четверть же дюйма? В конце концов, они – живые существа, а не броненосцы!

Остальное мохнатое воинство было на первых порах зачислено в землекопы. Разведчик не собирался биться с нурами в открытом поле и решил превратить в форт свою виллу. Изящное белоснежное здание стояло на склоне холма, в изумительном фруктовом саду, разбитом вокруг; выше вздымалась живописная и обрывистая скалистая вершина, так что с тыла подобраться к обители первого архонта было не так‑то просто.

Теперь две сотни хадров рубили деревья, очищали их от ветвей и коры, острили колья. Другие сотни вертикально срезали обращенный к морю западный склон холма, насыпая над пятиярдовым обрывом земляной вал. На валу быстро рос частокол палисада; когда сад был окончательно уничтожен, бревна стали подвозить на упряжках хассов из соседнего леска.