– Тетиву на такой штуке руками не натянешь… Вот, здесь рычаг и рукоять, которую надо вращать… – объясняя, разведчик водил пальцем по пергаменту. – Зато стрела обладает огромной силой удара! Ее наконечник тоже надо изготовить из лучшей стали, бронза тут не годится.

– Ты думаешь, из этой игрушки можно пробить доспехи нурешников?

Впервые Блейд слышал, чтобы кузнец упомянул презрительное прозвище северян. Он положил руку на плечо Тарконеса.

– Я не думаю, Тарко, я знаю. Видишь ли, эту броню можно прошибить либо из такого стреломета – запомни, он называется арбалетом, – либо из длинного… – он чуть не сказал «английского», – лука. Но лук нам не сделать. Я даже не знаю, растут ли у вас подходящие деревья… И потом, чтобы научиться стрелять из него, нужна целая жизнь…

Разведчик устремил затуманенный взгляд на струю фонтана, сверкавшую на солнце алмазными отблесками. Перед мысленным его взором поднялись ряды суровых рослых людей в зеленых кафтанах и стальных шлемах, с шестифутовыми луками в руках. Спокойные, несокрушимые, уверенные, стояли они на равнине, по которой, вздымая клубы пыли, неслась в стремительную атаку бронированная рыцарская конница. В грохоте тысяч копыт, в звоне доспехов и свисте рассекаемого стрелами воздуха, под хриплый рев боевых труб Лилия и Лев сходились при Кресси и при Пуатье – и гордые бароны Франции падали на землю у ног английских йоменов… Десятками, сотнями!

Блейд вздрогнул, освобождаясь от наваждения. Ах, если бы у него был отряд таких парней! Ни один нур не высадился бы живым на благословенные берега Тери…

– Твой дух витал где‑то далеко? – темные глаза кузнеца смотрели вопрошающе. – Не на том ли далеком острове, откуда ты родом, Рисарс?

– Да… Вернее, неподалеку от него…

Тарконес помолчал.

– Иногда мне кажется, что твой остров гораздо дальше, чем мы думаем, – задумчиво вымолвил он. – В иных краях, в иных морях, где нет ни нуров, ни сахралтов, ни сануров…

– Какое это имеет значение, Тарко? Остров – там. – Блейд протянул руку к сверкающему небу Катраза, – а я здесь, с вами… – он улыбнулся и постучал угольком по пергаменту. – Так сколько таких арбалетов ты сможешь изготовить за пятнадцать дней?

– Думаю, сотню… Но ты уверен, что найдутся руки, готовые навести их на нуров?

– Уверен. Если я пообещаю от имени архонтов корабли, руки найдутся. Даже слишком много!

* * *

Вскочив на обломок мраморной плиты, Блейд окинул взором плотную толпу, сгрудившуюся перед ним. Нечеловечески широкие плечи, мохнатые головы, серые, черные, пегие и рыжие шкуры, кирки и ломы, зажатые в крепких руках… Рук, действительно, было многовато.

– Есть работа, парни, – он махнул в сторону морского побережья, туда, где карьер переходил в ровную ленту дороги. – Неприятная работа и не все останутся в живых после нее, но зато те, кому повезет, получат корабли. Новые прочные корабли, на которых так здорово бороздить океан под свист ветра и хлопанье парусов… – толпа глухо загудела, и Блейд понял, что можно кончать с лирикой. – Хрылы схлестнулись с нурешниками и им нужна помощь, – сообщил он. – Расчавкали, дерьмодавы?

– А ты сам‑то из каковских будешь? – поинтересовался кто‑то из толпы.

– Я – из клана Зеленого Кита! – Блейд гордо поднял голову.

– Чего‑чего? Безволосый и с двумя лапами? Вы только позиркайте на него! Ну и блейдина! Нурло, еть его в печенку! – раздались выкрики.