– Так, говоришь, тебе никогда и никто не нравился? Фиона задумчиво посмотрела в небо, вспоминая Дика, храброго славного парня. Он погиб, спасая Фиону, когда их обоих застала неожиданная метель. Он тогда замерз, но до последнего согревал и укрывал Фиону своим телом. Добрый, тихий парень. За него она, пожалуй, могла бы выйти. И детей ему родила бы.

Торн ревниво наблюдал за Фионой. Да, выражение ее лица точно говорило о том, что был мужчина, которого она помнит.

– Он умер.

– Ты любила его?

– Возможно.

– Это не ответ.

– С тебя хватит и такого.

– Так ты что, до сих пор девственница? Или успела отдать тому парню свой драгоценный дар?

– А вот это не твое дело, викинг.

Торн усмехнулся и расправил свои мощные плечи.

– Впрочем, неважно. Скоро я сам это узнаю, не так ли?

– Ни за что!

– Посмотрим, ведьма.

Это был их последний разговор в море. Вскоре ладьи вошли в фьорды, приближаясь к конечной точке своего пути – порту Кепинг.

Лето подходило к концу. Был теплый день, когда Фиона впервые увидела норманнский берег, родные места Торна. Ее удивило и обилие людей, снующих взад и вперед по улицам города, и сам город, но больше всего поразили девушку горы. Они окружали город – величественные, высокие, покрытые шапками сверкающего на солнце льда.

И над всем этим – бездонное, чистое голубое небо.

– Земли у нас мало, – пояснил Торн, – только узкая полоска вдоль побережья. Да и на ней сплошные болота. Так что жить приходится охотой и рыбалкой, не очень то расходишься с луком, а особенно с неводом. Вот мы и отправились в море, на поиски новых земель для себя.

– А твои родные? Они тоже ищут для себя новые земли?

– Нет. Мой отец – ярл. Ему принадлежит здесь много земли. А после его смерти она отойдет ко мне. Но это будет еще не скоро. Отец, слава Одину, крепок и здоров. – Торн оглянулся и добавил: – Ну, где там твой Бренн? Пора на берег. Здесь недалеко.

– Я тут, – сказал Бренн, неслышно появляясь за плечами Фионы и Торна.

– Фиона поедет со мной, верхом, – распорядился Торн. – А ты, Бренн, пойдешь пешком, вместе с Ульмом и матросами. А, вот и раб привел скакуна! – Торн указал рукой на маленького человечка, стоящего возле дока. – Должно быть, отец увидел наши паруса и выслал его навстречу.

Ладьи подошли к причалу. Фиона вместе с Торном шла вдоль доков, с интересом глядя по сторонам на дома, тянувшиеся по прибрежной улице. В одном месте им пришлось пересечь ручей, сбегавший с горы и впадавший в фьорд. От главной улицы то и дело ответвлялись переулки, уходящие к скалам.

– Деревянные дома, как правило, принадлежат купцам, занимающимся скупкой драгоценностей, – пояснил Торн. – А простой народ живет в землянках, крытых бревнами.

– Красивый город, – заметила Фиона, не переставая смотреть по сторонам.

Наконец они подошли к тому месту, где слуга держал приготовленного для Торна великолепного черного жеребца. Торн легко вскочил в седло, усадил перед собой Фиону и бросил коня с места в галоп. Торн крепко прижимал к себе Фиону и гнал жеребца так быстро, что все окружавшее их сливалось в одно пестрое зелено коричневое пятно. Бешеная скачка была не нова для Фионы. У себя дома она часто скакала на лошадях. Что же касается Торна Безжалостного, то он, похоже, испытывал от быстрой езды огромное наслаждение. Впрочем, Фиона уже знала, что викинг все всегда старался делать так, чтобы приводить окружающих в изумление. Обычно викинги не жаловали такой способ передвижения, предпочитая ладьи и собственные ноги.

Торн крепко обнимал гибкое тело Фионы, чувствуя жар, с каждой минутой все сильнее разливавшийся по жилам. Разгорающаяся страсть заставляла его все теснее прижиматься к бедрам Фионы.