|
Тяжкий труд и великий страх, а может быть, и что-нибудь похуже сулит этот путь, поэтому я не прошу вас идти со мной... — Я пойду с тобой даже по Тропам Мертвых! — пылко воскликнул Гимли. — Я тоже, — спокойно поддержал его Леголас. Я не боюсь мертвых. Гимли уже овладел собой. К нему вернулась обычная угрюмоватая ироничность. — Надеюсь, забытые люди не забыли, как сражаться, — проворчал он. — Иначе я не вижу, чего ради их беспокоить? — Об этом мы узнаем, если придем в Эреху, — сказал Следопыт. — Когда-то эти люди поклялись сражаться против Саурона, и им придется сдержать обещание. На вершине Эреха стоит Черный Камень. Исилдур принес его из Нуменора. На этом камне король горцев поклялся в преданности моему предку. Когда вернулся Саурон, и его мощь начала расти, Исилдур напомнил горцам о данном обещании. Но Тьма уже делала свое дело, и горцы отказались выступить против Врага. Тогда и сказал Исилдур королю горцев слова, которые помнят у нас на севере: «Ты будешь последним королем этого народа. Да не будет покоя ни у тебя, ни у твоего народа, пока не исполнена клятва. Война будет долгой, и однажды вас снова призовут сюда». Гнев Исилдура не позволил горцам принять сторону Саурона, но и страх перед врагом был силен. Тогда они ушли в горные недра, и никто из живых больше не видел их. Но проклятие Исилдура тяготело над ними, и с тех пор ужас Бессонных Мертвецов лежит на холмах Эреха, там, где обитало раньше это гордое племя. Об этом пути и напоминает мне Владыка Раздола, и этим путем я пойду, даже если останусь один. Леголас и Гимли молча встали. У ворот крепости их ждал отряд Хальбарада. Арагорн вскочил в седло. Хальбарад оглянулся, поднял большой рог и громко протрубил. Вскоре отряд исчез в облаке пыли, поднятом копытами коней. К полудню следующего дня они были уже в Северной Лощине. Эовин с радостью приветствовала Следопытов и сыновей Элронда, но прибытие Арагорна вызвало у нее совсем особые чувства. За ужином он поведал о событиях, последовавших за отъездом Теодена, а его рассказ о сражении под Скальбургом заставил ее глаза заблестеть. За ужином Эовин сказала: — Вы устали, но сегодня я не ждала вас, вам придется отдыхать в наспех устроенных покоях, но завтра мы устроим вам настоящий прием. — Нет, милая Эовин, — ответил Арагорн. — Завтра на рассвете нас уже не будет здесь. Ночлег и легкий завтрак на дорогу — вот все, что нам нужно. Мы спешим. Эовин с трудом улыбнулась. — Спасибо, что ты приехал издалека поразвлечь меня новостями. — Чтобы развлечь тебя, любой приехал бы хоть с края света. Но меня привела сюда моя дорога. — Из Северной Лощины нет дорог ни на восток, ни на юг. — Дорога есть, — устало улыбнулся Арагорн, — моя дорога. Меня ждет Путь Мертвых. Эовин вздрогнула, побледнела и долго молча смотрела на Арагорна. Наконец она сказала: — Но почему ты непременно должен искать смерти? Кроме нее на этом пути ничего нет. «Мрак не выпустит никого из живых», я слышала это много раз. — Может быть, меня все-таки пропустит. Я должен попытаться. Других путей для меня нет. Эовин просила его повременить с отъездом хотя бы до прибытия Эомера. — Я не один, — сказал Следопыт, — со мной мои друзья. Хотя они, если пожелают, могут остаться здесь и идти в Ристанию с Теоденом. Но у меня только одна дорога, и даже если придется идти одному, я все равно пойду. Вечером Эовин снова подошла к Арагорну. В глазах ее Следопыт с удивлением увидел слезы. — Арагорн, ну зачем тебе Путь Мертвых? — Дело в том, Эовин, что на этом пути я смогу принести больше всего пользы в нашей борьбе с Врагом. Я ведь не по своей воле выбираю пути. Если бы я следовал зову сердца, то бродил бы сейчас в прекрасных долинах Лориэна. Девушка задумалась над этим ответом, потом, положив руку ему на плечо, сказала: — Ты отважен и решителен. |
