— Приезжай за нами, — с усталой улыбкой сказал он в трубку.

За ними прилетел частный корабль. Недавние пленники взошли на борт, и кораблик взмыл под облака. Ремни расстегнулись, предоставив им свободу действий. Потом открылся передний отсек, и к новым пассажирам присоединились Шина с Агапой.

Бэйн не помнил себя от счастья. Внезапно девушка снова очутилась в его объятиях, он обнимал и целовал её, а она плакала от радости. Затем, смутившись чужих глаз, они прекратили это и обернулись.

— Садитесь, — пригласил их Гражданин Голубой, облачаясь в голубое одеяние, принесённое Шиной. Те послушно уселись.

— Какое-то время назад мы с женой обратили внимание на то, что наш сын недоволен своей жизнью, — начал Голубой. — Он — продукт наших самых продвинутых технологий. Его схемы более совершенны, чем Шины. Его мозг по всем стандартам уподобляется живому мозгу настолько, что мы уже не видим разницы.

— Она очень маленькая, — согласился Бэйн.

— Но он существовал, а не жил, подобно живым организмам, как сам того желал. Этого мы ему дать не могли — до тех пор, пока он не связался с тобой. Теперь он испытает и это состояние. Думаешь, он захочет вернуться?

— Нет, если любит Флету, — ответил Бэйн.

— Ты нам нравишься, Бэйн, — продолжал Голубой. — Мне не удавалось зачать сына до того, как я прибыл на Протон. С моей стороны брак с Шиной не был жертвой. Лаборатория стала единственным способом решения моей проблемы бесплодия. И я доволен Машем. Но мне всё ещё иногда хочется иметь настоящего сына на Фазе. Моя неспособность к оплодотворению разрушила отношения с твоей матерью, Бэйн. Наша любовь оказалась словно под давлением извне. Голубая Леди отчаянно нуждалась в ребёнке. Теперь я вижу в тебе сына, который мог бы быть моим.

Голубой замолчал.

— Он пытается сказать, — заговорила Шина, — что если ты, Бэйн, останешься на Протоне, мы станем тебе такими же родителями, как и Машу. Если пожелаешь жениться на Агапе, мы тебя поддержим.

— Но вы же меня совсем не знаете! — возразил Бэйн, обращаясь к ним обоим.

— Ты — дитя моего двойника, задержавшееся в чужом теле, — откликнулся Голубой. — На Фазе тебя растили, как начинающего адепта. Ты пришёл на Протон, как я когда-то. Я думаю, что знаю тебя достаточно. Если ты захочешь остаться и готовиться к получению Гражданства, добро пожаловать.

Бэйн знал, что подобное предложение должно его ошеломить. Но это тело обладало лучшим контролем над эмоциями, чем его собственное. Он просто оценил преимущество, которое обретёт в таком случае, и вопросов не возникло.

— Я не против, — решил он. — И мой двойник тоже будет доволен.

— Подозреваю, что он уже доволен, — сказал Голубой. — Но не стоит оставлять место сомнениям. Свяжись с ним, обменяйся телами, и пусть каждый примет решение, удостоверясь в том, что оно — наилучшее. Между вами в любом случае должен сохраниться контакт. В этом мы согласны с враждебно настроенными гражданами. Возможность восстановить связь миров слишком важна, чтобы её утратить. Вот только выгоду от контакта мы видим не в том, в чём её усматривают они. Ставки огромны. Любой, кто получит доступ к компьютеру Оракула и Книге Магии, способен будет влиять на жизнь сразу двух миров. Пока это невозможно. Обладая таким могуществом, я бы мог завершить интеграцию различных видов в общество Протона, а позже — и совсем уничтожить феодальное рабство. Обладая такой мощью, граждане-враги могли бы обратить в прах всё, чего я добился за двадцать лет и низвести на самое дно общества роботов, киборгов, андроидов и инопланетян.

Бэйн взглянул на Агапу.