Он  даже не сошел с  места;  вырвал из земли пучок травы и  поднес к  нему

какой-то  Предмет.  Сухие стебли тут же  вспыхнули,  он  помахал ими перед моим

лицом,  а когда огонь добрался до его пальцев, зашипел от боли, бросил траву на

землю и затоптал ногами.  Тогда я вылезла из лодки: мертвецы боятся живого огня

и не чувствуют боли.

     В Доме было тепло - теплее даже, чем у Хранителя и пусто. Здесь не было ни

посуды,  ни плиты,  ни очага - откуда шло тепло, непонятно. Зато понятно стало,

почему им  не  нужны окна  -  мягкий приглушенный свет лился откуда-то  сверху,

освещая гладкие стены.  Хотя одно окно тут было - почему-то на середине комнаты

и светилось оно тем же ровным сиянием; рядом с этим окном стояли две табуретки,

но с  мягкими сиденьями и со спинками.  И все же это были табуретки,  я угадала

правильно,  потому что Улисс тут же  уселся на одну из них и  кивнул мне на ту,

что рядом.

     Женщина тихонько сказала Улиссу:

     - Боюсь,  придется все дезинфицировать. Ты только посмотри на ее одежду...

об остальном я уж и не говорю.

     Он зашипел на нее, и она замолчала. Я не очень понимала, о чем она, но мне

стало неловко и  я  топталась у  этой странной табуретки,  пока Улисс не сказал

мне:

     -Садись...

     Я поглядела на женщину - она прикусила губу и отвернулась.

     Тут  только я  разглядела,  что  перед окном была  та  же  плоская полка с

выступами, как в этой их летающей лодке.

     Я села и сказала:

     - У вас неправильное окно. В него ничего не видно.

     Спинка табуретки мне мешала,  а сиденье было просто неприлично мягким,  но

наконец,  я все-таки устроилась.  Женщина продолжала стоять у меня за спиной, и

мне это не нравилось.

     Улисс нажал на один из выступов,  и  из гладкой поверхности вылез еще один

Предмет - сам по себе, честное слово! - такой шарик на гибкой ножке.

     - Я буду тебя спрашивать о разных вещах, - сказал он, - а ты отвечай вот в

эту штуку, ладно?

     Я сказала:

     - Не пойдет.

     - Почему? Что опять не так?

     -Пусть ваша баба встанет так, чтобы я ее видела.

     Конечно, замечания старшим делать не положено, но разве я виновата, что он

так и не научил ее прилично себя вести?

     - Диана,  пожалуйста, - сказал он. Женщина, пожав плечами, прошла вперед и

встала, облокотившись о гладкую поверхность этой их чудной полки.

     - Теперь можно? - покорно спросил он.

     -Ну...

     Это оказалась одна сплошная глупость -  он спрашивал меня о вещах, которые

знает каждый ребенок -  что мы делаем, как живем, что положено или не положено,

а  я  должна была отвечать -  вопросы следовали один за  другим,  все  быстрее,

быстрее, я уже не успевала ворочать языком, как вдруг он сказал:

     - Пожалуй, хватит.

     - Вам что, - спросила я, - больше делать нечего?

     Нет -  я была права,  они точно не в себе.  День в разгаре,  а они, вместо

того,  чтобы охотиться,  готовить землю к  весеннему севу или работать по дому,

сидят в  пустой комнате -  два взрослых,  здоровых человека и занимаются такими

глупостями!

     Я  уже хотела встать и  спросить -  отвезет ли  он меня теперь домой,  как

вдруг  окно  осветилось и  на  нем  замерцали какие-то  разноцветные полосы.