Обрадовался Аминь, на другой день по-быстрому собрался и катнул в ногайские степи.

Мурза принял его ласково, дочек показал: старшая, Гюльнэ,— пышнотелая, круглолицая, младшая, Сююмбике,— смугла, черно¬глаза и стройна, как тополек. Разбежались глаза у Аминя — ка¬кую сватать? Обе около него увиваются. Аминь — джигит тоже хоть куда: статен, силен, красив.

Две недели гостит он у Юсуфа: слушает песни сестер, пирует с сыном мурзы Али-Акрамом, на скачки ездит. И никак не решит: к какой дочке свататься. Если у мурзы спросить — неудобно, у не¬вест выпытать, какой он больше нравится, тоже смеяться будут. Решил с Али-Акрамом посоветоваться.

—     Сватай любую,— сказал подвыпивший Али-Акрам.— Я бы на твоем месте Сююмку взял.

—     Не молода ли?

—     Ля илляхи! Пятнадцать лет — самая пора. А Гюльнурка те¬бе ровесница. Когда ты станешь зрелым мужем — она старухой будет.

Подумал-подумал Аминь и решил сватать Сююмбике. Позвал ее в степь поговорить...

Над полуденной степью вьется ковыльный пух. Теплый, упру¬гий ветер приносит с низовий Волги горький запах полыни и пре¬лого камыша. Всходят, наливаются соком молодые травы, подни¬маются над выветренным за зиму сухостоем.

Кони идут рядом, сбивают копытами росу, тянут за собой, как бесконечные арканы, два влажных следа. Аминь смотрит на Сю¬юмбике и дивится. Девушке совсем мало лет, а в больших черных глазах ее светится взрослый ум, в уголках сочных, розовых губ та¬ится усмешка. Две толстые косы перекинуты на упругую грудь, в седле сидит твердо, играет стременами, касается коленом ноги Аминя, вроде дразнит. Аминь молчит, не знает, с чего начать раз¬говор. Девушка приходит ему на помощь:

—    Моя сестра тебе нравится?

—    Гюльнэ? Я завидую тому, кто станет ее мужем. Женихов у нее много?

—    Отбою нет. Ты ведь тоже...

—    Нет, нет,— Аминь торопливо поднял руку, — не она отворит ворота моей любви.

—    Кто же звезда твоей ночи, джигит?

—    Сердце мое отдано другой.

—    Там, в Москве?

—    Нет. Она тут, недалеко... Совсем рядом.

—    Уж не я ли?

—    Ты, джаным[19].

Девушка стрельнула глазами в Аминя, спрятала улыбку.

—    Обо мне рано думать, джигит.

—    Тебе уже пятнадцать. Я знаю...

—    Не в годах дело.. У меня тоже сватов было немало. Но я...

—    Чем же не хороши женихи?

—    Я хочу, чтобы мой муж дал мне то, чего у меня нет.

—    Чего тебе не хватает?

—    Мне предлагали табуны коней и скота. Зачем мне они? Ты видел бесчисленные отары скота у моего отца. Мне предлагали зо¬лото и красивые одежды. Разве дочь Юсуфа бедна?

—    Ты хочешь полюбить? — догадывается Аминь.

—    У каждой девушки сердце переполнено любовью. Я хочу власти. И Гюльнэ тоже. Все остальное у нас есть.

—    Я тебе дам власть! —дерзко и решительно говорит Аминь.— Ты знаешь, что Алихан незаконно занял мое место на казанском троне. Скоро царь Иван пойдет на Казань войной, и я буду ханом.

—    Вот тогда и пришлешь ко мне сватов,— мягко, как бы в шутку говорит Сююмбике и лукаво смотрит на Аминя.