|
.. Вы готовы, сеньоры? — обратился он к нам. Конечно, никто из нас ему не ответил. Да он и не ожидал ответа, а продолжал сыпать вопросами и замечаниями, на которые неизменно следовали односложные ответы Лопеса. Мы все еще не знали, что именно хотят с нами сделать. Что нам предстоит смерть, в этом не было никакого сомнения, но какая — этого мы никак не могли понять. Я думал, что достопочтенному падре угодно будет приказать столкнуть нас в пропасть. Оказалось, что Хараута придумал другое... На краю росло несколько крупных сосен; харочо прикрепили к ним четыре лассо... Мы поняли, что нас хотят повесить над пропастью... — Отлично, — сказал он, когда все нужные приготовления были кончены. — Ставь их теперь на позицию, Лопес, только, смотри, по чинам! Начинай с капитана... — Да, капитан! — ответил невозмутимый разбойник, наблюдавший за операцией. — Вас, сударь, оставляю напоследок, — объявил падре Раулю. — Вы будете в арьергарде при вашем шествии на тот свет. Ха-ха-ха! А хорошо они прогуляются, не правда ли, Лопес, а? — Да, капитан! — Не угодно ли кому-нибудь из вас исповедаться, сеньоры? Я к вашим услугам. Пожалуйста, не стесняйтесь, сеньоры! — продолжал он. — Я не раз имел случай выслушивать исповеди, не так ли, Лопес? — Да, капитан! Разбойники разразились хохотом... — Так что же, Лопес? Никто не желает воспользоваться моими услугами? — Нет, капитан! — Спроси-ка ирландца. Он, должно быть, добрый католик... — Не желаете ли исповедаться? — спросил Лопес у Чэйна. Тот ответил одним взглядом, но таким выразительным, что он заменил целую речь. Хохот раздался еще сильнее. — Что же, Лопес? Да или нет? — Нет, капитан! Новый взрыв оглушительного хохота... Лопес подошел ко мне и накинул на мою шею петлю лассо, другой конец которого был прикреплен к дереву. — Готово, Лопес? — спросил вождь. — Да, капитан!.. — Ну, так вздерни его... Нет, погоди... пусть капитан сначала полюбуется на паркет, приготовленный для его танцевальных упражнений. Ха-ха-ха! Один из разбойников повлек меня к самому краю бездны и заставил заглянуть вниз. Странное дело! В другое время вид пропасти внушил бы мне, вероятно, ужас, но в эту минуту я, доведенный испытанными мною мучениями почти до полного отупения, глядел в нее совершенно спокойно. Бездна, в которую уже свешивались мои ноги, принадлежала к числу тех бездонных пропастей, которые так часто встречаются в испанской Америке и называются барранкос. Скала казалась в этом месте разрезанною пополам и раздвинутою метров на двести в ширину. Внизу, на глубине шестисот метров, шумел поток... Это место походило на каньон, где мы сражались с собаками, но было еще более мрачно. Когда я смотрел вниз, вылетел и задел меня своими громадными распростертыми крыльями большой орел. Стая мелких птиц, сидевших на одном из выступов скалы, с испугом шарахнулась в сторону... — Ну, что, капитан? — насмешливо проговорил Хараута, обращаясь ко мне. — Нравится вам этот паркет, а?.. Как ты думаешь, Лопес, нравится он ему? — Да, капитан! — Ха-ха-ха. |
