– А вы, конечно, чисты, как ангел небесный, хотите сказать? Все знают, что вы творите, Ребус!

– Что же такого я творю?

– Да на что угодно идете, чтобы только меня прищучить! Мне известно, как вы пытались подвести меня под монастырь, крича на всех углах, что я начиняю небоеспособные муляжи!

– Кто это говорит? – спросил Ребус, выпуская его кисть.

– Да кто угодно! – На подбородке Джонсона капельки слюны мешались с крошками от крекеров. – Глухим надо быть, чтобы этого не слышать!

Что было правдой. Ребус зондировал почву. Ему требовался Павлин Джонсон. Это было необходимо в качестве расплаты за уход из полиции Энди Каллиса. И хотя допрашиваемые на все лишь качали головой, бормоча такие слова, как «небоеспособные муляжи», «трофеи» и «деактивированные», Ребус не оставлял своих попыток.

И каким‑то образом Джонсон узнал про это.

– И давно ты знаешь? – спросил его сейчас Ребус.

– Что?

– Знаешь давно?

Но Джонсон лишь вцепился в свой бокал и глядел на Ребуса безумными глазами, видимо, ожидая, что тот вышибет бокал у него из рук. Вместо этого Ребус поднял свой стакан и залпом осушил его.

– Должен предупредить тебя, – неспешно проговорил он. – Я могу затаить злобу надолго, хоть на всю жизнь, так что берегись.

– Если далее я ни в чем не виноват?

– О, ты будешь виноват, уж поверь. – Ребус сделал движение встать. – Пока что я просто не нашел, в чем именно состоит твоя вина. – И, подмигнув, он пошел прочь. Услышав за спиной звук отодвигаемого стола, он обернулся. Джонсон стоял, сжимая кулаки.

– Может, поквитаемся сейчас? – проорал он.

Ребус сунул руки в карманы.

– Предпочитаю дождаться судебного разбирательства, если ты не против, – сказал он.

– Нет уж! Надоело!

– Ладно. – Ребус увидел, как в коридорчике показалась Шивон. Она недоверчиво поглядела на Ребуса, но потом, возможно, решила, что он отправился в туалет. Глаза ее, казалось, говорили: «Вот стоит оставить хоть на пять минут…».

– Что здесь происходит? – Вопрос этот прозвучал из уст не Шивон, а охранника, толстошеего, одетого в черный костюм поверх водолазки. Он был оснащен рацией, и бритая голова его поблескивала даже в полумраке.

– Поспорили немножко, – успокоил его Ребус. – Может быть, даже вы способны разрешить наш спор. Как называлась бывшая студия звукозаписи Элтона Джона?

Охранник остолбенело глядел на него. Но бармен поднял руку, и Ребус кивнул ему.

– «DJM», – сказал бармен.

Ребус щелкнул пальцами:

– Вот именно! Налейте себе что‑нибудь выпить. На ваш вкус. – Он прошел в коридор, указав пальцем назад, на стоявшего Павлина Джонсона. – И за счет этого прохвоста.

– Ты почти ничего не рассказываешь о своем армейском прошлом, – сказала Шивон, внося из кухни две тарелки.

Перед Ребусом уже стоял подносик с вилкой и ножом. На полу, возле ножки стола, расположились специи. Он кивком поблагодарил Шивон, принимая из ее рук тарелку с жаренной на гриле свиной отбивной с печеной картошкой и кукурузой.

– Выглядит потрясающе аппетитно, – сказал он, подымая рюмку с вином. – Моя признательность шеф‑повару.

– Картошка из микроволновки, кукуруза из морозилки.

Ребус приложил палец к губам:

– Никогда не делитесь своими секретами.

– Похоже, урок этот усвоен тобою прочно. – Она подула на вилку с куском свинины.