– Когда ты дал ему эту книгу, ты намеренно вложил в нее фото?

– Должно быть.

– В надежде, что он увидит фотографию, а дальше? – Ребус смотрел, как пожимает плечами Джеймс. – Возможно, тебе было достаточно дать ему понять, что тебе она тоже нравится? – Ребус помолчал. – Но почему именно эту книгу ты выбрал?

Джеймс смерил его взглядом:

– Потому что Ли хотел ее прочитать. Он знал об этой истории, как парень выбросился из самолета навстречу своей смерти. Он не был… – Казалось, Джеймс не мог подобрать слов. Он перевел дух. – Он был глубоко несчастным человеком, вы должны это понять.

– В каком смысле «несчастным»?

Нужное слово наконец‑то явилось Джеймсу.

– Терзаемым призраками, – сказал он. – У меня всегда было такое чувство, что его терзают призраки.

В комнате на секунду наступило молчание, которое прервал Ребус:

– Ты добыл пистолет в квартире Ли?

– Да.

– Без его ведома?

Джеймс мотнул головой.

– Тебе было известно о «брококе»? – спросил Бобби Хоган, стараясь не выдать голосом волнения. Джеймс кивнул.

– Но как случилось, что Ли явился в школу? – спросил Ребус.

– Я оставил ему записку, но не ожидал, что он так быстро обнаружит ее.

– Тогда каков же был твой план, Джеймс?

– Просто войти в комнату отдыха – обычно в ней находились только эти двое – и убить их.

– Совершенно хладнокровно убить?

– Да.

– Двух ребят, не сделавших тебе ничего дурного?

– Ну, двумя будет меньше на этой планете. В сравнении с тайфунами, ураганами, землетрясениями, голодом…

– И ты потому так и сделал, что это не имеет никакого значения?

Джеймс подумал:

– Может быть.

Ребус опустил взгляд вниз, на лежавший на полу ковер, пытаясь совладать с нараставшим в нем гневом. Мои родные, моя кровь.

– Все произошло так быстро, – продолжал Джеймс. – Меня поразило, как спокоен я был. Пиф‑паф – и вот тебе два тела… Ли вошел, когда я выстрелил во второго. Он просто стоял и смотрел. Я тоже. Мы оба не совсем знали, что же теперь делать. – Джеймс улыбнулся при этом воспоминании. – Потом он протянул руку за пистолетом, и я отдал ему его. – Улыбка исчезла с его лица. – Меньше всего я ожидал, что этот недоумок направит его себе в голову.

– Как ты думаешь, почему он это сделал?

Джеймс медленно покачал головой.

– Я все время, с первого же момента, пытаюсь это понять… А вы знаете почему? – Он спросил это даже как‑то жалобно. У Ребуса было на этот счет несколько теорий: потому что пистолет принадлежал ему, ждал, что набегут профессионалы, включая военных, начнут вынюхивать и выпытывать, потому что это был выход…

Потому что хотел избавиться от терзавших его призраков.

– И ты взял пистолет, выстрелил себе в плечо, – тихо произнес Ребус, – а потом вложил пистолет обратно ему в руку.

– Да. В другой руке у него была моя записка. Я взял и ее.

– Ну а отпечатки пальцев?

– Я сделал так, как делают в фильмах, – обтер пистолет моей рубашкой.

– Но ведь когда ты входил в ту комнату, ты, наверное, был готов к тому, что все узнают о твоем поступке. Почему же ты неожиданно решил это скрыть?

Подросток передернул плечами:

– Может быть, потому, что представился случай. Да разве поймешь, почему в трудный момент поступаешь так, а не иначе? – Он повернулся к отцу: – Тут уж вступают в дело инстинкты.