|
Весь день напролет пустой. Человека там не сыщешь. Ничего-то не сыщешь, кроме собак да кошек, что за крысами охотятся, до самого Бромли или Бекенгема никого нет, а там уже кентские свинопасы живут. (Тоже народ не приведи бог.) Так вот, пока солнце светит, там тихо, как в могиле. Я там днем бывал - не раз бывал и не два. Он помолчал. - А раньше, пока не пришла война в воздухе, а за ней голод да Пурпурная смерть, во всех этих домах, на всех-то улицах и дорогах народу невпроворот было! Полно было народу, Тэдди. А потом пришло время, и стало там полно мертвецов, когда к городу от смрада на милю подойти нельзя было. Это Пурпурная смерть их всех скосила, всех до одного. Кошки, собаки, куры и всякая нечисть - и те заражались. Все было зачумленное. Самая малость нас выжила. Я вот выкарабкался и тетка твоя, хоть она с того совсем облысела. Да чего там, до сих пор еще в домах скелеты валяются! По эту сторону мы уже во всех домах побывали и забрали себе, что годится, и людей почти всех схоронили. А вот в сторону Норвуда все еще есть дома, в которых стекла в окнах до сих пор целые, и внутри мебель стоит нетронутая - запыленная да рассохшаяся, а кругом человечьи кости лежат, иные в кровати, иные просто так, где придется, - словом, там, где Пурпурная смерть их настигла двадцать пять лет тому назад. Я в один такой дом раз зашел - я да старый Хиггинс в прошлом году, - и была там комната с книгами, Тэдди... Что такое книги, ты знаешь, Тэдди? - Видал я. С картинками видал. - Ну вот, всюду книги, Тэдди, сотни книг, и куда их столько, уму непостижимо, заплесневелые и пересохшие! По мне бы их лучше не трогать - я насчет чтения и раньше не больно-то горазд был, - так нет же, старому Хиггинсу обязательно потрогать их надо, хоть ты что. "Я б хоть сейчас мог одну прочитать", - говорит. "А я вот нет", - говорю я. "И могу", - говорит он, а сам смеется и взял одну книгу да открыл ее. Посмотрел я, Тэдди, а там картинка раскрашенная, и до чего ж красивая! И на картинке той женщина и змей в саду. В жизни я такого не видал. "Вот, - говорит старый Хиггинс, - в самый раз для меня". А потом взял да эдак по-дружески книгу и похлопал... Старый Том Смоллуейз сделал многозначительную паузу. - А потом что? - спросил Тэдди. - Вся она во прах рассыпалась, в белую пыль!.. - Тон его стал еще многозначительней. - Больше уж в тот день мы книг не трогали. Куда уж после такого-то. Долгое время оба молчали. Затем Том снова вернулся к теме, которая неодолимо влекла его. - День-то напролет лежат смирно, как в могиле, - повторил он. Тэдди наконец сообразил, к чему он клонит. - А ночью они, что ли, не лежат? - спросил он. Старый Том покачал головой: - Кто знает, Тэдди, кто знает. - А что ж они могут делать-то? - Кто знает. Никто не видал, кто ж тебе расскажет? Выходит, никто. - Никто? - Тут у нас разное болтают, - сказал старый Том. - Болтают, болтают, да кто ж им поверит! Я как солнце сядет, так сразу домой и носа на улицу не показываю. Где ж мне знать! Ну, а люди по-разному думают: одни так, другие этак. Все ж я слыхал, будто одежду с них можно брать, только если у них кости белые, а то свою удачу сглазишь. Вот поговоривают. |
