— Хорошо, но вы не ответили на мой вопрос. — Улыбка на лице агента несколько смягчала напряженность ситуации. — Откуда у вас информация?

— От одной подруги, которая ее собрала и передала мне перед своей гибелью.

— Вы имеете в виду Линду Америко?

— Да. Откуда вы знаете?

— Я знаю много об этом деле, Беренгер, я уже давно его изучаю. И знаю, что вы, Линда и другие — члены еще одной секты, которая называет себя «Добрые христиане», но исторически она известна как катары. Очевидно, что в нашу предыдущую встречу вы не сказали всей правды. — Теперь лицо агента стало серьезным, а его голубые глаза изучающе смотрели на Хайме.

— Это не секта, — не согласился Хайме. — Это просто религиозное и философское движение.

— Ах, да? — Глаза Бека сверкнули. — Почему же они взяли на себя труд доказать, что внутри корпорации процветает обман и за этим обманом стоит другая секта? Кажется, это философское движение не ограничивается только духовной сферой, секта не прочь вмешаться и в мирские интриги.

— Что плохого в том, что разоблачено преступление?

— Разоблачать преступления не может быть целью чисто религиозной группы. Моя специализация в ФБР состоит именно в отслеживании деятельности сект. Как вы можете представить, это крайне конфиденциальная работа; до тех пор, пока не совершаются преступления, наша конституция защищает не только любое объединение всяких там лунатиков, но и личность его членов. — Бек, откинувшись на спинку стула, наблюдал за Хайме и самоуверенно улыбался. — Сами того не понимая, вы попали под влияние секты, которая использует вас. Ее цели не только духовные, она стремится к земной власти.

Хайме заволновался. Этот человек разбудил его скрытые сомнения.

— Вы сказали, что, пока не совершаются преступления, любое религиозное верование защищено нашей Конституцией. Катары не совершили никакого преступления.

— Но ведь они вас используют. Как они вас заполучили? Какая-нибудь красивая девушка соблазнила вас? Некто Карен Янсен? С вашим коллегой Дэниелом Дугласом произошло то же самое, с Линдой Америко. Помните?

У Хайме пересохло во рту и свело желудок. Эти сомнения мучили его самого раньше, он смог отогнать их, но теперь этот человек бередил его рану, и проклятая боль возвращалась.

— Или они, может быть, использовали свою систему гипноза, чтобы заставить вас поверить в ваше катарское прошлое? — продолжал Бек после паузы, во время которой он внимательно наблюдал за реакцией Хайме. — Разве не удивительно, как им удается заставить человека поверить в реинкарнацию? Они владеют изощренной методикой внедрения запрограммированных видений в сознание человека. Какой удобное орудие манипуляции! В вашем случае они использовали его, правда, Беренгер?

Хайме не ответил, кровь прилила к голове. Неужели его обманули, как утверждает этот человек?

После нескольких минут тишины, видя, что Хайме безмолвствует, Бек продолжил:

— Они используют вас в своих целях и попытаются обмануть еще многих. Но правосудие их остановит. Мы их остановим. Мне нужна ваша помощь.

— Чего вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы отдали мне ключи, коды и раскрыли местоположение секретного входа в так называемый Монсегюр. ФБР нужна ваша помощь, чтобы найти улики, которые докажут, что катары — религиозная секта, действующая незаконно и обманывающая людей: вас и многих других.

— Чтобы я отдал вам ключи и коды? — Хайме удивило, как много ФБР знает о катарах. — Кто вам сказал, что я знаком с этим местом? И если оно существует, почему вам не получить у судьи ордер на обыск?

— Мы знаем, что вы были там.