— Моего отца прозвали так не потому, что он им был, а потому, что не хотел признать своих незаконнорожденных отпрысков. — Остальные заулыбались. Все знали о любовных похождениях старого короля Альфонсо, а то, что рассказывали о сыне, превосходило отца.

— Ваша проблема, Мигель, в том, что вы папист и можете спать только с католичками. — Уго решил разозлить арагонца и обращался к нему снисходительным тоном. — Вы боитесь, сеньор, что близость с мавританочками, еврейками, катарками и другими заразит ваш член идеями? Клянусь моим мечом, что ему бы это не помешало. Наверняка он соображал бы быстрее и гибче, чем ваша упрямая башка.

Хайме не смог сдержать хохота, а Мигель издал фальшивый смешок и парировал:

— А ваша проблема, Уго, в том, что вы — еретик-извращенец и думаете только о совокуплении. Вы притворяетесь трубадуром, чтобы обольщать невинных девушек. Говорят, что когда у вас нет женщины, вы занимаетесь этим с собственной кобылой. И так как вы действительно думаете одним местом, то и мысли у вас соответственные.

Хайме хохотал во весь голос, пока Уго возмущенно отдувался.

— Принесли чай, сеньор, — крикнул снаружи оруженосец, отвечающий за охрану королевской палатки.

— Пусть зайдут, — позволил Хайме.

Разговор прервался, когда в палатку, неся серебряные подносы и соблазнительно двигаясь, зашли две танцовщицы. Вуаль не скрывала притягательной улыбки на сочных губах. Девушки опустились на колени рядом со столиком и поклонились. Получив разрешение Хайме, они начали разливать в серебряные стаканы искусной арабской работы чай из ароматных трав.

— У меня есть одна кузина, которая наверняка вам понравится, Мигель, — не остался в долгу Уго. — Она ревностная католичка и мечтает о хорошей папистской дубинке, такой, как ваша. К сожалению, она столь безобразна, что так и не нашла смельчака, который решился бы поразвлечься с ней. Пришлось бедняжке уйти в монастырь. Я уверен, что наш Папа сочтет актом милосердия то, что вы решите проблему моей кузины, и удостоит вас специальной буллой. — Уго высказался и, не дожидаясь ответа Мигеля, потянулся к ближайшей танцовщице и погладил ее по заду, а затем провел рукой между ног девушки. Она вздрогнула и издала смешок. — О, прекрасная! Подари восточную ночь бедному воину! — обратился Уго к девушке в прозрачном балахоне. Та услужливо кивнула головой, и Уго церемонно поцеловал ей руку. — Вы удостоите меня этой привилегии, сеньор?

Хайме рассмеялся и сказал:

— Уго, вы храбро сражались за мое дело и получили уже сполна подобных привилегий. Но коль скоро вы мне понадобитесь для новых сражений, вы и ваш конь, оба в добром здравии, то я предоставляю вам ее снова, но только ради вашего коня.

Все трое разразились хохотом и принялись за чай, а Уго между тем усадил голубоглазую танцовщицу рядом с собой. Другая девушка подошла к Хайме.

— Господин мой, — продолжал Уго после нескольких минут молчания, — вы известны как терпимый и понимающий монарх по отношению к вашим подданным и к беженцам из других земель. Вы позволяли и сарацинам, и иудеям оставаться на отвоеванных вами землях и при этом сохранять свою религию. Папе это не нравится, как и то, что вы не проявляете жестокости и нетерпимости к окситанским катарам. Я тоже не вижу преступления в том, что каждый понимает Бога таким, как сам Бог ему велит. Кто такой Папа, чтобы лишать человека этой свободы?

Вы помните ту религиозную комиссию, которую вы возглавили в Каркассоне в 1204 году? Катарский епископ Бернард де Симорр убедительно доказал с помощью текстов Ветхого и Нового Завета, что католическая церковь приспособила слово Божье под свои надобности.

Единственное, чего желает Иннокентий III, это уничтожить соперника в лице катаров и удержать свою власть над людьми и богатствами.