Лучов пошатнулся на месте и вцепился в перила. Он был в бешенстве, но от неожиданности лишился сил и беспомощно уставился на повернувшегося к нему спиной майора. Наконец он обрел голос и выкрикнул:

– А как же вам самому удалось ускользнуть из этой сети, майор?

Майор приостановился и медленно обернулся. Лучов никогда не видел его таким бледным.

– Нет, – медленно покачал он головой, и Лучов увидел, как прыгает у него адамово яблоко. – Я тоже упоминаюсь в этих приказах. Можете радоваться, Виктор, потому что через десять дней мы расстанемся. Они отправятся туда под моим командованием!

На другом конце шахты спрятавшийся за углом Василий Агурский подслушивал весь этот разговор. Теперь, когда шаги майора загремели по доскам, он повернулся и бесшумно взбежал на следующий уровень. В башмаках на толстых резиновых подошвах он двигался грациозно, как кошка. Нет, как волк! Он без усилий, свободно перекидывая вес тела со стороны на сторону, зигзагом продвигался вперед. Сила? В самые лучшие свои годы он никогда не чувствовал себя таким сильным! И никогда не ощущал таких страстей, желаний, эмоций...

Несмотря на то, что Агурский двигался быстро и скрытно, майор все‑таки успел заметить его фигуру раньше, чем она пропала из виду, фигура мелькнула лишь на миг, но это заставило майора КГБ нахмуриться. Как будто не хватало ему иных забот, так думай еще о том, что же творится с Агурским! В последнее время майор редко видел его, но когда видел... Нельзя было указать пальцем на что‑то конкретное, но дела с ним обстояли явно неладно. А теперь еще он пронесся быстро и бесшумно, как привидение – такой же непонятный и пугающий.

Майор покачал головой и снова задумался над тем, что же такое странное появилось в этом маленьком ученом. Что такое на него нашло...

* * *

На следующее утро майора разбудили звуки сирены. Его сердце едва не остановилось – оно подпрыгнуло и попыталось пролезть в глотку, – но спустя секунду он сообразил, что воют обычные сирены тревоги, а не те – системы оповещения проклятой “страховки” Лучова.

Через несколько секунд, пока он торопливо одевался, в дверь забарабанили. Распахнув ее, он впустил толстого Павла Савинкова. Его жирное и блестящее лицо заливалось потом. Но сейчас от него разило не потом, а страхом.

– Товарищ майор! – задыхаясь, прошептал он. – Господи, о Господи!..

Майор хорошенько встряхнул его.

– В чем дело? – рявкнул он. – А ну‑ка, садись, пока не упал, – и он толкнул Савинкова в стоявшее рядом кресло. Жирный экстрасенс дрожал и колыхался, как желе.

– Я... Извините... – мямлил он. – Это просто... Это... Майор размеренно, крест‑накрест отхлестал его по щекам.

– Ну, может быть, теперь ты сможешь сказать, в чем там дело! – снова рявкнул он.

На лице Савинкова медленно проступали отпечатки пальцев майора. Из его глаз пропал нездоровый блеск, и он потряс головой, как будто из сна только что вырвали его, а не майора. Потом... майору показалось, что этот человек готов разрыдаться. Если бы это произошло, пришлось бы хорошенько врезать ему по зубам!

– Ну? – потребовал он.

– Это... Роборов и Рублев, – простонал Савинков. – Они мертвые, оба!

– Что? – Такое могло произойти только в кошмарном сновидении. – Мертвые? Да как же это... Несчастный случай? – он закончил одеваться, завязав ботинки.

– Несчастный случай ? – Савинков улыбнулся идиотской улыбкой, которая сразу же сменилась гримасой плача. – Вот уж нет... Нет, это вовсе не несчастный случай.