– Но вы не уверены в этом? – Лучов приоткрыл рот.

– Я знаю, что два человека погибли, и если они погибли от руки человека, значит, это убийство. Вот теперь Лучов проснулся окончательно.

– Неужели все настолько плохо? А вы звонили в наш...

– Да, – оборвал его майор. – “Да” – на оба ваших вопроса.

– Но...

– Никаких “но”, – опять прервал его майор. – Если это все‑таки что‑то из‑за Врат, значит, оно невидимо.

В этот момент появились Литве и Агурский. Глаза майора остановились на маленьком ученом. Хотя... вряд ли Агурского теперь можно было назвать маленьким. Да, он сгорбился, но вот если бы он выпрямился...

Агурский был в нижнем белье и наброшенном поверх него халате. А на носу у него были темные очки.

– Что‑нибудь со зрением? – майор нахмурился.

– Как? – украдкой Агурский бросил взгляд на майора сквозь затемненные линзы. – Ах да. Это иногда бывает. Светобоязнь. Это из‑за того, что здесь нет естественного света. Из‑за искусственного освещения.

Майор покивал головой. Забот у него было выше головы, и заниматься причудами Агурского у него не было времени.

– Вот там, – кивнул он в сторону двери в комнату Роборова, – лежат два мертвых человека.

Агурского, казалось, это мало взволновало. Он открыл дверь и уже был готов войти в нее. Майор, положив ему руку на плечо, ощутил его внутреннее напряжение. Странно, что это напряжение никак не проявлялось внешне.

– Я хочу, чтобы вы сказали мне, что могло убить их. Во всяком случае, чтобы вы высказали свои соображения по этому поводу. Густав, войди вместе с ним.

Пока те находились в комнате, майор рассказал Лучову все, что ему удалось выяснить. Было бы невозможно работать, если бы директор начал бегать и самостоятельно вынюхивать. Лучше было с самого начала ввести его в курс дела. К тому времени как он закончил, из комнаты вышли Литве и Агурский. Литве был по‑прежнему страшно бледен, а Агурский вел себя как ни в чем не бывало.

– Есть какие‑нибудь соображения? – спросил его майор.

Тот покачал головой, отводя взгляд в сторону.

– Что‑то ужасно сильное. Невероятно сильное. Конечно, зверь.

– Зверь? – пробормотал Лучов. Агурский взглянул на него.

– Образно говоря – да. Какой‑то человек‑зверь. Убийца. Но, как я сказал, это очень крупный и очень сильный человек.

Майор спросил:

– А следы зубов на черепе Роборова?

– Нет, – отрицательно покачал головой Агурский. – Череп его был размозжен каким‑то молотом или чем‑то очень на это похожим. Да, чем‑то похожим на молоток с узким бойком. Но удары нанесены с огромной силой.

Припомнив бред, который нес Савинков, майор сердито бросил:

– Но у меня есть экстрасенс, Павел Савинков, который утверждает, будто бы он “видел” убийцу. И он говорит, что это было нечто кошмарное.

Агурский, который начал было отворачиваться, вновь медленно повернулся к майору.

– Вы говорите, что он видел, как это произошло?

– Да, мысленно.

– Ага! – понимающе покивал Агурский. Потом он улыбнулся и пожал плечами, как бы извиняясь. – Знаете, майор, моя наука имеет дело только с физическими доказательствами. Метафизика – это не моя епархия. Я вам еще буду нужен? А то, знаете ли, у меня так много дел, что я...

– – Пока только одно, – сказал майор. – Будьте добры, скажите, пожалуйста, а что вы сделали с трупом мертвого существа из контейнера?

– Что я сделал? Я сфотографировал его, исследовал, произведя вскрытие, и, наконец, уничтожил его – сжег.