|
Андре-Луи расположился в кресле, справа от него - Буассанкур с пером в руке, слева мэр Блеранкура. Бонтема, бледного, угрюмого и испуганного привели в столовую под стражей. Комендант расположился у двери в качестве официального зрителя. Начался допрос. Бонтаму задали формальные вопросы об имени, возрасте, общественном положении, месте жительства и роде занятий. Буассанкур записывал ответы. На последний вопрос Бонтам ответил, что он - землевладелец и фермер. - Как давно вы им стали? - последовал неудобный вопрос. Бонтам долго колебался, прежде чем ответить. - Год назад. - А до этого чем вы занимались? - Я был коновалом. Андре-Луи оценивающе посмотрел на арестанта. - Если я правильно понял, оставленное вам наследство ничтожно. Вы - человек молодой, гражданин Бонтам. Сколько лет вы были коновалом? - Пять или шесть. - Едва ли за это время можно нажить состояние. Но вы были очень бережливы, я полагаю. Вам удалось откладывать деньги.. Сколько вы скопили? Бонтам раздраженно пожал плечами. - Откуда, черт побери, мне знать, сколько я скопил? Я не держу бухгалтерских книг. - Вы к себе несправедливы. Тут передо мной достаточно документов, показывающих, что бухгалтерия у вас поставлена прекрасно. Не тратьте попусту мое время, гражданин. Отвечайте, сколько вы скопили? Бонтам взбунтовался. - Какое у вас право меня допрашивать? Вы грязный шпион комитета, а не судья. Вы не имеете права меня пытать. Может быть, в вашей власти арестовать меня, хотя и в этом я сомневаюсь. Как бы то ни было, когда гражданин Сен-Жюст прослышит о ваших художествах, для вас наступят черные минуты, это я вам обещаю. А пока, друг мой, самое большое, что вы можете сделать - отправить меня в Париж для суда. Отправьте же меня, отправьте! Отпоравьте и будьте прокляты! Я не стану отвечать ни на один из ваших вопросов. Гражданин мэр, и вы содействуете этому субъекту? Боже мой! Берегитесь! Гильотина в Париже работает быстро. Возможно, вам придется ознакомиться с ее работой за такой произвол. Гражданин представитель Сен-Жюст строго спросит с вас за него. Это не тот человек, с которым можно шутить, и вам следовало бы об этом знать. Пылая от охватившего его возбуждения, Бонтам сделал паузу, чтобы перевести дыхание. - Зафиксируйте все, - спокойно распорядился Андре-Луи, обращаясь к Буассанкуру. - Все, до единого слова. - Он дождался, пока лжесекретарь прекратил писать, и снова обратился к арестанту. На этот раз он говорил тихо и бесстрастно, без прежнего напора, и, возможно, по контрасту его тон произвел еще более сильное впечатление. - Ваша убежденность покоится на ложной предпосылке. |
