Ребята медленно  отступили  за  колонну.  Саркис  вгляделся:  впереди

маячили темные фигуры, словно карлики выстроились в цепочку и  взялись  за

руки, никого не пропуская. Вот сейчас они двинутся цепью вперед,  раскинув

руки, чтобы изловить их и навсегда оставить здесь, в темноте и сырости.

     Уля поводил перед собой ладонью и громко сказал:

     - Металл.

     Вблизи карлики оказались турникетами с растопыренными,  вывалившимися

из  гнезд  стопорами.  Не  страшные.  А  даже  наоборот,  былые  стражи  с

погнутыми, ржавыми рычагами стопоров выглядели жалко.

     Обойдя турникеты, они вышли к лестнице. Сверху  им  открылся  длинный

зал с провалами по краям. Саркис догадался, что это и есть станция  метро.

По краям - пути, там полагалось быть рельсам, а в зале - людям.  В  старых

фильмах метро сверкало огнями, а сейчас трудно было вообразить, что в этой

сырой и душной трубе когда-то бурлила жизнь. Тусклый  свет  трех  плафонов

еле освещал ржавые рельсы, темную воду, неслышно струящуюся в желобе между

рельсами. Саркис разглядел  надписи  на  длинной  облупившейся  полосе,  к

которой были подвешены таблички с названиями.

     - Нам туда, - сказал он,  наконец,  и  ткнул  пальцем  в  черный  зев

тоннеля, рядом с которым в  запыленном  выгнутом  зеркале  размытое  пятно

плафона казалось низко посаженным глазом.

     - Ребята, - жалобно сказал Петро, - а крысюки?

     - Какие крысюки? - вскинул белесые брови Уля.

     - Серые, противные, хвосты голые, тьфу!

     - Они что, рельсы жрать будут? Где ты живых крыс видел?

     - Ну, - замялся Петро, - в этом, в "Иглоносцах". Помнишь,  во  второй

серии Дун спускается в мясной колодец?

     - Ты еще что-нибудь вспомни! - оборвал его Уля.

     У входа в тоннель, рядом со  стальной  дверцей,  вделанной  в  стену,

возвышались неуклюжим штабелем разбитые скамейки. Через несколько минут  у

каждого из путешественников было по паре длинных реек, годных для факелов.

     Уля медленно пошел по платформе, вглядываясь под ноги.

     - Ты что ищешь? - спросил Петро.

     - И ты ищи! - отозвался Уля. - Может, спичку найдешь.

     - Ага, - Петро присел, разглядывая грязный пол.

     Стоя перед зеркалом, Саркис прикидывал, сколько времени  им  придется

идти по тоннелю. К ужину успеют. А если нет  -  ничего  страшного.  Завтра

суббота, значит, вечером учителя исчезнут. А к  утру  они  точно  вернутся

назад.

     - Нашел! - Петро поднялся с корточек, а потом разочарованно  добавил:

- Да она обгорелая.

     Подошел Уля, взял  у  него  обгорелую  спичку  и,  бормоча:  "Ничего,

ничего,  она  огонь  помнит",  -  принялся  отколупывать  ногтем  стружку.

Распрямил ее и осторожно ввел конец в зазор  между  кончиками  большого  и

указательного пальцев. Стараясь не прикасаться к стружке,  сводил  их  как

можно ближе, раздвигал, снова сближал, сопел от  натуги.