разваливается,  а  строить  не  разрешают,  заповедная  зона,  надо,  мол,

восстанавливать, как раньше  было,  реставраторов  пригласить,  а  где  их

возьмешь, реставраторов? У нас в вэпэдэ и то, что  ни  день,  какой-нибудь

панельный дом рухнет,  а  они  -  реставрировать!  Да-а...  вот  и  решили

жилищную проблему. Помню, до мора  за  каждый  метр  дрались,  пока  жилье

купишь - поседеешь. А теперь - живи хоть в Кремле, если  приперло!  Только

кому припрет? У нас в вэпэдэ хоть только на первых этажах, но вода есть, а

тут ведь все сгнило, и вся нечисть здесь...

     - Что такое "вэпэдэ"?

     - А? Временно покинутые дома.  ВПД.  Временно,  хм,  как  же!  Сейчас

половину домов снеси, все равно жилья выше ноздрей.  Вот.  И  метро  долго

никому не понадобится. Я им говорю:  дайте  мне  пару  станций,  да  ребят

крепких десяток - всю Москву и область грибами обеспечу, а они  смеются  -

ничего, говорят, дед, не  волнуйся,  в  случае  чего  нам  Африка  грибами

поможет. Какая, говорю, к черту Африка, нет вашей Африки,  и  поможет  она

разве что гробами, а они смеются: ты, говорят, дед Эжен, еще внукам нужен,

а я говорю, какой  я  вам  дед,  я,  во-первых,  вам  Евгений  Николаевич,

во-вторых, доктор экономических наук  и  лауреат  кейнсианской  премии,  а

в-третьих, амикошонства не терплю и требую адекватной реакции, а  они  все

равно смеются, ну, говорят, ты бы, дед Эжен, еще чего-нибудь  вспомнил,  а

то скучно.

     Саркис чуть не заснул под убаюкивающее журчание старика, вздрогнул  и

крепче ухватился за поручень. Дед Эжен ему понравился. Мало  того  что  он

накормил их до отвала и напоил чаем, ко  всему  еще  предложил  подбросить

чуть ли не до Лужников. И на имя короткое не обижается. В Лицее только Уля

с коротким именем, он говорит, что все это  глупости,  и  вовсе  жизнь  не

укорачивается, если имя сокращать, но многие верят в это.

     Уже в первые минуты знакомства, сидя за  столом  в  маленькой  уютной

каморке, Саркис решил, что все, что было тайной  наверху,  перестает  быть

тайной внизу. Раз там никого нельзя было посвящать в тайну, даже знакомых,

то здесь, наоборот, первому же незнакомцу следовало рассказать все. Что он

и сделал.

     Старик выслушал его, хлопнул по плечу и непонятно обозвал новым Калле

Блюмквистом.

     Одна стена представляла собой большую дверь, обитую пластиком. В углу

на гвозде висели респираторы. Когда  старик,  откинув  засов,  скрылся  во

мраке, оттуда пахнуло знакомым резким запахом сырости. Вскоре он  вернулся

с коробом грибов.

     А после того, как они  наелись  и  помогли  ему  загрузить  ящики  на

платформу, он велел двоим лезть за ящики, а Саркиса пристроил рядом.

     Впереди  замигал  фонарь.  Дед  Эжен  притормозил,  и  они  подобрали

высокого  человека  с  большим  мотком  проволоки  на  плече.  Он  бережно

приподнял Саркиса, уселся на его  место  и  посадил  мальчика  к  себе  на

колени.