- Ладно, - сказал он, лихорадочно  соображая,  сойдет  ли  Месроп  за

лазутчика. - Тебя маги вроде не засекли, а бойцы  из  засады  уже  забыли.

Считай, что тебя здесь не было. Отдохни, поешь как  следует.  Стемнеет,  я

тебя выведу. Дам коня.

     Месроп поднялся с дивана, подошел к окну. Виктор глядел ему в затылок

и не понимал, почему он так спокоен. Может, все слова и  доводы  магов  не

стоят одного слова Месропа? Скажет Сармату и смоет с себя поклеп!  Что  же

он сейчас молчит!

     - Да-а, - протянул Месроп, - Москву не узнать.  Леса,  сады.  Сколько

жителей осталось, тысяч сто, наверно.

     - Пятьсот, - Виктор подошел к нему и посмотрел вниз.

     Все спокойно. От центрального входа никто не идет. Но это  ничего  не

значит. Егор недавно намекал,  что  есть  у  магов  ходы,  пробитые  между

стенами корпусов на нежилых этажах.

     - Тяжело было Москву брать? - спросил Месроп.

     - Да кто ее брал? - удивился Виктор, а потом засмеялся.  -  Пришли  и

заняли пустующие дома.

     Он смотрел вниз, на реку и  вспоминал,  как  удивились  представители

ООН, когда к ним  ввалились  дружинники  и  очень  вежливо  пригласили  на

переговоры. Доктора Мальстрема Виктор не застал. В отъезде был  доктор.  В

ответ на просьбу свернуть свои структуры  и  сдать  дела,  ооновцы  начали

горячиться и требовать референдума. На что Сармат  немедленно  согласился,

чтобы не было повода для вмешательства извне.

     С появлением  магов  нечисть  притихла,  но  и  вся  сложная  техника

развалилась окончательно. Прокламации набирали  вручную  и  расклеивали  в

людных местах. Ну и, естественно, сработали лозунги,  хватит,  мол,  опеки

добрых дядей, сами с усами, наведем порядок. И все.

     - Не  брали  мы  ее,  -  повторил  Виктор.  -  Осталось  как  прежде.

Самоуправление поддерживаем, ну и следим, чтобы разбоя не было.

     - Клятву блюдете? - хитро прищурился Месроп.

     - Что? А-а... - Виктор закатил глаза, - блюдем, еще как!

     Референдум выяснил, что москвичам надоел ласковый контроль  ооновских

функционеров. Сармат решил выступить перед народом  и  присягнуть  ему  на

верность. Идея была  Мартына.  Ну,  конечно,  и  маги  постарались.  Очень

эффектно. Правитель, тогда еще,  правда,  всего  лишь  начальник  дружины,

стоял на Лобном месте и, воздев руки, кричал  слова  клятвы.  В  пасмурном

небе над ним вдруг образовалась проплешина, облака быстро таяли,  а  когда

он проревел последнее "и в этом тоже клянусь", солнечные лучи брызнули  на

него. Народ очень радовался.

     Борис потом крыл на чем свет стоит все эти радости, у него три мага с

точки слетели от натуги, теперь их  с  ложки  кормят  и  "папа-мама"  учат

говорить. К тайному злорадству многих дружинников, как ни колдовали  Борис

и его команда над дискетами, пока  еще  техника  работала,  но  так  и  не

вчухались, - как не стать идиотом, если  постоянно  практикуешь.