- Где же теперь посол?

     - С посольством.

     - А посольство где?

     - Да кто его знает! Может уже до шлюзов доплыло, а может еще  дальше,

если рыбы не съели.

     Мгновенно оценив ситуацию, Виктор  покачал  головой.  Он  не  знал  -

сердиться ему или восхищаться. Опять неуловимым финтом обошел  его  старый

хитрец. Послов, конечно, не убивают. Но это было не посольство.

     - Ты понимаешь, - сказал Виктор после короткого молчания, -  что  это

война?

     - Еще бы не понимать, - тут же ответил Мартын,  и  глаза  его  весело

блеснули. - И не надо меня благодарить. Устроишь разве что сегодня вечером

хороший стол.

     - Так и так воевать бы пришлось, - негромко сказал Виктор.

     - Э, пока наш медведь раскачается, да пока тысячу раз взвесит! Никуда

теперь не денется.

     - Раньше бы знать! - с  досадой  проговорил  Виктор.  -  Каких  ребят

потерял!

     - Кто же знал, что  так  повернется,  -  немного  виновато  промолвил

Мартын. - Помянем дружинников вечером...  А,  смотри,  маги  свои  железки

достают.

     Дозорные  подошли  к  самому  краю.  Иван  мельком  глянул  и   снова

отвернулся, разглядывая Бастион.

     По  нижним  ступеням,  огибая  заросли,  маги  и  дружинники   тащили

завернутые в полотнища  большие  плоские  коробы,  тюки,  рядом  хлопотали

старшие маги в полосатых разноцветных балахонах.

     Вернулся Богдан.

     - От Евсея, - и вручил свернутый в трубку лист.

     Виктор посмотрел донесение.  Облегченно  вздохнул.  Многие  спаслись,

выплыли и затаились в  кустах  на  той  стороне,  ждут  приказа.  Пластуны

доложили, что вход завален,  оконные  проемы  высоко,  но  можно  сунуться

ночью. Пропало человек десять. Дежнев ранен.

     Но даже если бы ни один дружинник не пострадал - Бастион оставлять  в

руках итильцев невмочь. Виктор помнил обидный  исход  из  Саратова,  когда

дружина грузилась в разбитые вагоны под свист и улюлюкание тайных и  явных

пособников Казани. Многие  жители,  да  и,  что  удивительно,  беженцы  не

устояли перед искусами адаптированного ислама. Уставшим, измученным  людям

не хотелось в очередной раз собирать нехитрый скарб  и  пускаться  невесть

куда в поисках жилья и покоя. А тут был обещан покой и достаток в обмен на

лояльность и на несколько слов, свидетельствующих о принятии  новой  веры.

Больше от  них  ничего  не  требовалось.  Пока.  И  даже  те,  кто  помнил

ходжентскую  резню  и  ответные  карательные  походы  на  Ходжент  атамана

Курбатова, именем которого, наверно, и сейчас пугают детишек на  афганской

границе, и те не устояли, поскольку никто вроде  бы  не  покушался  ни  на

обычаи, ни на очаг...

     Страх  перед   манипуляторами   гиперакустикой   искусно   раздувался

эмиссарами Казани, и хотя с каждым днем, по мере  того,  как  крепла  сила

манипуляторов, нечисти над городом становилось меньше и шалила  она  реже,

боялись магов больше, чем нетопырчиков, бубновых клякс и прочей хмари.