навернется - коннице здесь намнут бока, каждая улочка, каждый дом встретят

стрелой или камнем, московский люд отчаянный, умеет  постоять  за  себя  и

семью, да и скарб свой так просто не отдаст. Виктор вдруг понял, что время

колебаний и долгих рассуждений кончилось - теперь уж Сармату размышлять  и

взвешивать не пристало, поход на Казань - дело решенное. А  может,  только

этого туранцы и добиваются - столкнуть Москву и Казань лбами, а того,  кто

верх возьмет, можно голыми руками брать, сил на два расклада не хватит.

     - Пойду за тебя помолюсь, - вдруг сказал Дьякон, перекрестил  Виктора

и направился к часовне.

     Виктор  долго  смотрел  ему  вслед  невидящим  взглядом,  клубы  дыма

вставали перед  внутренним  взором,  огонь  падал  с  неба,  люди  и  кони

срезались беспощадным лезвием огромной косы, а коса была в руках  женщины,

неуловимо похожей на Ксению...

     Он тряхнул головой, и видение исчезло.

     - Коня! - сказал он.

     Богдана словно ветром унесло, и через пару минут  он  вывел  коней  к

воротам.  Они  пропустили  входящий  отряд  копейщиков.  Сотник,   завидев

Виктора, отсалютовал ему мечом.

     За стенами монастыря пешие ратники натягивали брезентовые  полотнища,

подвешивая котлы к треногам. К Виктору подскакал Иван,  ждавший  его  близ

ворот. Внутрь не пускали, распознав в нем мага.

     Середина огромного амфитеатра  поросла  кустарником.  Когда-то  здесь

собирались десятки, сотни тысяч людей и предавались забытым  развлечениям.

Деревянные сиденья давно сгнили, металлические  сетки,  ограждавшие  ряды,

рухнули - остались только гигантские серые ступени.  Из  трещин  в  бетоне

лезла трава. После оползня, обрушившего в реку горы земли и камня, берег у

стадиона размыло, и вода подступала почти к самому  основанию  гигантского

овала.

     Наверху, меж колонн, в одном из проемов сколотили дозорную  сторожку,

но шальная очередь зацепила ее и иссекла доски в щепу.

     - Мы как раз выскочили наружу, - докладывал Виктору один из дозорных,

- с той стороны треск пошел, искры  разноцветные  полетели,  и  ладьи  все

вдребезги. Потом нас шарахнуло, мы залегли, а сторожку побило.

     Виктор молча кивнул. Бастион казался  толстой  занозой,  выпершей  из

земли и впившейся в небо. Он знал, что десятки недобрых глаз следят оттуда

за рекой и окрестностями, а руки лежат на гашетках.

     А другие руки сейчас возятся с лазерными установками,  и  как  только

разберутся с ними - ударят по городу, по Хоромам, выжгут вокруг все  -  не

подойти, не пролезть. Кончились долгие месяцы бездействия, вот  он,  враг,

за толстыми стенами, обманно, коварством  проник  в  самое  сердце,  украл

добычу из-под носа. Может, ученые в сговоре с казанцами? И никуда  они  не

ушли, сидят сейчас в своих  кабинетах,  выпивают  и  закусывают,  подносят

снаряды. Хотя вряд ли, нет нужды. Захоти они держать оборону,  к  чему  им

итильцы? Да и его не отпустили бы.

     Туча, шедшая с юга, громыхнула, в лицо нажал сильный ветер, хлестнуло

дождем, все попрятались.