утро начиналось безмятежно, и хлопоты дня еще впереди. К тому  же  он  сам

разберется со своей головой.

     Они прошли в столовую. Старик уже сидел на табурете и недоверчиво  их

разглядывал, словно гадал - приснились вчерашние гости, проложившие к нему

дорогу по трупам, или все было наяву?

     - Молоко почти остыло! - наконец сказал он. - Прошу завтракать!

     Разжевывая  подсохший  хлеб  и  запивая  его  молоком,  старик  вдруг

спросил, правда ли, что между Москвой и Казанью война учинилась?

     - Какая еще война!  -  недовольно  сказал  Виктор.  -  Так,  сходили,

разобрались. Легкая прогулка.

     Ксения улыбнулась, но ничего не сказала.

     - Вояки! Нашли  себе  забаву!  -  Старик  отставил  чашку  и  сердито

посмотрел на Виктора. - Надо дома строить и людей лечить, а не  сабельками

махать! Этот ваш Правитель...

     - Что - Правитель? - с интересом спросил Виктор.

     - Ладно, ладно, - добродушно сказал старик. - Я  все  помню.  Сборище

ликующих горожан и он, дающий клятву. Тебя тоже помню, стоял рядом, а  вид

был ужасно гордый. Я уже тогда знал, чем все это кончится.

     - Разве все уже кончилось? - спросила Ксения.

     - Нет, еще и не начиналось. Но эти разговорчики об ответственности за

всех, красивые слова и жесты... Сначала ответственность, потом  власть,  а

там - слово за слово, кончится, как всегда, большой кровью. Да вот  уже  и

сейчас потихоньку принялись убивать друг дружку, и ты, - он ткнул  пальцем

в Виктора, - почему-то оказался здесь без свиты дурацкой. Я знаю, ты  тоже

начальник. Или был? - Старик хитро прищурился.

     Виктор допил молоко и сдвинул чашки в сторону. Поднял с пола  кожаную

сумку и вывалил содержимое  на  столешницу.  С  глухим  звяком  посыпались

обернутые в тряпицы железяки. В первом свертке оказались  слегка  тронутые

ржавчиной болты для арбалета. Виктор тщательно протер их, смазал чуть-чуть

жиром, оставшимся на блюде от вчерашней курицы, и один за другим вложил  в

магазин. В других свертках были найфы, пара стилетов,  кастет  без  одного

шипа. Разворошив  тряпки,  он  достал  тяжелый  сверток,  туго  обвязанный

бечевкой. Развернул. Рукоять удобно  легла  на  ладонь,  вороненый  металл

тускло заблестел. Эту штуку он нашел давно, во время одной из ходок, через

год или два после исчезновения старого  Гонты.  Ни  разу  не  пользовался.

Старое оружие. Пару раз сработает. Он нажал на шпенек  сбоку  -  откинулся

барабан, и желтыми глазками на него уставились донышки  патронов.  Высыпал

их на ладонь, осмотрел - вроде все в  порядке,  только  кое-где  появились

маленькие зеленые пятна. Скрутил промасленную тряпицу фитилем и  продернул

сквозь ствол. Чисто.

     Ксения молча наблюдала  за  его  действиями,  а  старик  пробормотал:

"Вот-вот, именно это я и имел в виду", и, навалив на блюдо грязную посуду,

ушел.

     Покончив с делами оружейными, Виктор позвал старика,  спросил,  скоро

ли придет его парнишка из деревни? На  что  старик  пожал  плечами.