Виктор  спросил,  что  за  деревня,  раньше  здесь  не  жили.  Это  точно,

согласился старик, они близ Ходынки обретались, да налогами допекли, вот и

ушли оттуда. Какие налоги, не понял Виктор, а старик и сам толком не знал.

Вроде как люди Правителя чуть ли не каждый месяц требовали то  одного,  то

другого.

     Виктор задумался. Он не помнил, чтобы хоть раз на Сборах  говорили  о

налогах.  Конечно,  время  от  времени  Мартын  в  своих   государственных

рассуждениях и об этом толковал, но в очень отдаленном времени, когда  все

установится. Скорее всего самозванцы объявились, или ловкачи.

     "Нет, порядок навести непременно  надо!"  -  в  который  раз  подумал

Виктор.

     - Что ж, - сказал он, - раз нет твоего парнишки, то придется самим.

     Он подошел к двери и, осторожно приоткрыв, долго  вслушивался.  Шумел

лес, птицы пересвистывались, но человеческого голоса или стона  слышно  не

было. Тогда он распахнул дверь настежь и, зажмурившись  от  яркого  света,

вышел на крыльцо.

     Старик, выйдя за ним, охнул и схватился за дверной косяк.

     - Извини, - еле слышно прошептал он, - но я тебе не помощник.

     К полудню Виктор закончил. Нестерпимо ныла рана, знобило.  Но  четыре

десятка тел он оттащил далеко в лес и, найдя  подходящий  овражек,  свалил

туда. Через пару дней вонища пойдет во все стороны, но он полагал,  что  к

этому времени они с Ксенией покинут убежище. Жаль лошадей! На них  страшно

было смотреть - казалось, из их тел выгрызали огромные куски мяса.  Может,

и выгрызали.

     Солнце уже пекло в зените, когда  он  позвал  старика  на  помощь,  и

вдвоем они оттащили конские трупы за ограду.

     Виктор, хромая, добрел до дома, вскарабкался на крыльцо, а в  комнате

рухнул в кресло.

     - Все в порядке? - обеспокоенно спросила Ксения.

     Он кивнул головой, но старик вдруг потребовал, чтобы  Виктор  показал

ногу. Долго водил носом над раной,  словно  обнюхивал,  цокал  языком,  но

ничего не сказал. Виктор заметил, как потом старик копался в угловом шкафу

и звенел стеклом. Достал несколько пузырьков и поднес  к  щелям  в  окнах,

разглядывая надписи.

     Ксения разогрела на маленькой железной  печке  еду.  Виктор  ковырнул

овощное рагу и отложил ложку. Есть не хотелось.

     Старик между тем ел и похваливал. А  потом,  довольно  откинувшись  к

стене, сказал, что так вкусно кормят только  в  деревне,  хотя  и  там  не

знают, что такое настоящая еда.

     При этих словах он назидательно поднял палец.  Ксения  спросила  его,

что же такое настоящая еда, но старик благодушно махнул  рукой  и  сказал,

что незачем ворошить былое. Все равно не жизнь, а сплошная имитация.

     Ксения не поняла,  о  чем  говорит  старик,  но  вопросов  больше  не

задавала. Старик закрыл глаза и несколько минут  размеренно  сопел  носом.

Когда  Виктор  решил,  что  он  спит,  вдруг  широко  распахнул  глаза   и

внушительно сказал:

     - Именно так! Мелкие игрища, возня  у  власти.