Ратник ухватил монаха за локти и рывком поднял на ноги.  Его  тут  же

обступила монастырская братия и увела. Дьякон проводил их долгим взглядом.

     - Эта заблудшая овца вернется к пастырю, - задумчиво сказал он.  -  А

вот где ты будешь искать пути...

     - В чем ты меня упрекаешь? - насупил брови Виктор. -  Разве  я  искал

этой встречи, - с этими словами он указал большим пальцем себе за спину, -

разве я назначил цену головы? Но ценой головы может  быть  только  голова.

Случай был на моей стороне. Завтра удача  может  отвернуться.  В  чем  моя

вина?

     - Ты вверил себя случаю, - горестно смежив веки, сказал настоятель, -

а мог бы послужить Богу. Впрочем, цель у тебя одна, тебе все равно - плыть

по волнам событий или спасать душу.

     - Оставим пока этот разговор, - прервал его  Виктор.  -  Я  буду  рад

выслушать тебя. Ты всегда желанный гость.

     - Ну, спасибо! - с этими словами настоятель перекрестил  его,  поднял

было руку, чтобы перекрестить Ксению, но,  видно,  передумал  и,  подобрав

края своего длиннополого одеяния,  скрылся  в  проходе.  Дверь  с  громким

стуком захлопнулась, скрежетнул засов. Виктору вдруг показалось, что дверь

осталась открытой, только не для всех, а для него. Он  удивился  странному

ощущению, но обдумать не успел. Мартын  уже  отдавал  команды,  дружинники

седлали коней, два бойца связали плащи и завернули в них тело Сармата.

     Виктор помог Ксении взобраться на коня, вскочил сам и взмахнул рукой.

     И они тронулись в путь.

                                    9

     В Хоромы они вошли, как и полагал Мартын, без боя. На прибывший отряд

патрульные не обратили внимания, и только чуть погодя началась суматоха  и

беготня - Виктор наотрез отказался занимать покои Сармата  и  поселился  у

Ксении.

     Вскоре  в  зале  Совета  собрались  тысяцкие,  советники   и   прочие

управительские люди.  Молча  выслушав  высокопарное  сообщение  Мартына  о

честном  поединке,  о  новых  людях  и  новых  временах,  все   разошлись,

напутствуемые приказом Мартына готовить  людей  к  присяге.  Тогда  Виктор

впервые после того, как появился в Хоромах, подал голос:

     - Присягать не только Правителю, но и Правительнице! - твердо  сказал

он.

     Кто-то из советников замер в дверях, брови тысяцкого  Чуева  медленно

поползли  вверх,  а  старый   атаман   Курбатов,   с   отеческой   улыбкой

поглядывавший на  Виктора,  выпятил  нижнюю  губу  и  одобрительно  качнул

головой.

     Возражений не последовало. Виктор  не  обольщался,  он  понимал,  что

неожиданная смена Правителя застала многих врасплох,  недовольные  подадут

голос позже, но к этому  времени  умные  будут  привлечены  к  управлению,

глупые - куплены, а упрямые изгнаны.