будем, сын мой?

     Отец  Николай сам  годился Ворожейкину в  сыновья,  однако сан  обязывал к

солидности.  Ворожейкин еще  раз  прислушался к  своему  организму,  но  особых

неполадок в его работе не обнаружил. Разве что кровь по жилам побежала шибче да

жаром щеки обдало.

     - Конечно, во славу Божию! - сказал он.

     - Вот  это по-нашему!  -  одобрил Дима Кононыкин.  -  Помню,  в  девяносто

пятом...  Сидим в  аномалии.  Ночь.  Костер.  Уха  закипает.  Приняли,  значит,

"Завтраком туриста" загрызли,  а  тут  выплывает из  тумана...  НЛО не  НЛО,  а

огромное что-то лезет,  рогатое,  как пришелец. Антенны, видимо. И звук издает,

как уэллсовский марсианин! - Дима приподнялся и живо изобразил: - М-муу! Му-уу!

М-мум-м!

     - Так это ж корова,  наверное,  была,  -  с крестьянской смекалкой заметил

отец Николай. - Точно так она, зараза, и орет! Сам слышал!

     - Сам  ты  корова!  -  обиделся  Кононыкин.  -  Что  я,  коров  не  видел?

Инопланетянин это был, мы его даже сфотографировали, а на следующий день пленку

проявили - чистая, блин!

     - Надо было колпачок с объектива снять, - снова не удержался отец Николай,

полой черной рясы вытирая вспотевшее лицо.

     - Ну, знаешь! - взвился Кононыкин.

     - Всяко бывает, - примирительно сказал Ворожейкин. - Вот мы во Вьетнаме. С

командного пункта передают координаты низко летящей цели. Готовимся к стрельбе.

Сами понимаете,  "Кубов" тогда не  было,  но  все  равно поймали.  Ведем...  По

отметке на "фантом" или Б-52 вообще не похоже, что за черт? Дали залп, тут нас,

значит,  и  накрыло ответным огнем.  Из батареи лишь я  да прапорщик Петренко и

уцелели. Смотрим мы с ним, а над нами не "фантом", диск парит. И огоньки у него

по периметру помигивают.  Тут уж ничего не скажешь, натуральнейший НЛО, как его

Мен-зелл описывал...  А ребят к жизни уже не вернешь.  -  Он погрустнел,  налил

себе  из  трехлитровой банки  "томатовки",  выпил  залпом  и  торопливо закусил

соленым помидорчиком.  -  Эти контакты нас до добра не доведут.  Космос - среда

агрессивная. Лучше бы человечеству с братьями по разуму вообще не сталкиваться.

     - Вы что, в гуманистические идеи не верите? - вскочил с места Кононыкин. -

Не  может высокоразвитая цивилизация быть агрессивной!  Разум по  своей природе

добр и созидателен!

     В  ответ Ворожейкин многозначительно поднял на  уровень груди искалеченную

руку.

     - Что вы мне в  нос свои грабли суете?  -  возмутился Кононыкин,  цыплячье

вытягивая шею.  - Вы еще хорошо отделались! Это ж додуматься надо было - ракеты

по высшему разуму пускать!  Они еще по совести поступили,  другие бы вас вообще

на молекулы расщепили!

     - А где же был их гуманизм,  Дима?  - мягко спросил Ворожейкин. - Пожалели

бы нас, глупых и отсталых. Что ж сразу расстреливать?

     Отец Николай пошевелился, пригладил обеими руками короткие волосы.

     - Я так понимаю,  -  внушительно пробасил он.