-  Я съезжу, мама! - вскинулся мальчишка. - Я ведь ныне боярин Храмцов!

    -  Оставь, сынок, - отмахнулась хозяйка. - Тебя покамест и в книгах разрядных нет, и в листах переписных.

    -  Странно… - пожал плечами Андрей. - Иван Юрьевич в точности указал, кого позвать. Земли между Днепром и Вержей, боярин Храмцов. У вас тут между реками других имений нет?

    -  Откель, княже? С севера в пяти верстах Беленый лес начинается, а в иных сторонах реки текут. Как прадед боярина Сафонова роду нашему клин этот отвел, так никто окрест более не появлялся. Да чего же мы встали? К столу пойдемте! Оголодали, поди, с дороги?

    Изнутри дом Храмцовых отличался от обычного крестьянского разве только размерами. Просторные сени, над которыми белели стропила крыши, справа и слева - большие срубы, каждый со своей печью. Третья печь стояла на кухне - выгородке из плотно подогнанных жердей, занимающей немногим меньше половины сеней. На чердаке, над срубами, уже пахло пряными полевыми травами заготовленное к зиме сено. Молодец вдова, хозяйство не запускает.

    Боярская половина была слева. Три комнаты: застеленная вытертыми коврами, просторная трапезная, разгороженная на две половины простенком детская - вряд ли для дворни перину на топчан класть будут, сундуки ставить да пол ковром застилать; дверь в третью светелку оказалась закрыта, но, скорее всего, там располагалась барская опочивальня.

    -  Вот холодненьким перекусите, покуда баня топится. Прощения просим за скудость. Тяжко вдове дело мужицкое волочить.

    Пока хозяйка вела на улице разговоры, стряпуха успела выставить на стол янтарное заливное, в котором белели крупные белые куски неведомой рыбы, блюдо с копчеными окунями, моченые яблоки, квашеную капусту, лоток с груздями и лоток с рыжиками, румяные пряженцы, осетровый балык, халву, залитый медом кунжут. В общем, похоже, Зверев в очередной раз не заметил какой-то из постов. Хотя - для путников любые посты отменяются.

    -  У меня там еще двое холопов с лошадьми заняты.

    -  Я велю, их покормят, - кивнула хозяйка, окинула взглядом угощение и повернула голову к дверям в сени: - Меланья! Меда хмельного принеси! Как же мужи - и без хмельного? Гостям можно.

    -  Мы ненадолго, хозяюшка, - предупредил Зверев. - До темноты время еще осталось, верст десять успеем проехать. Мне бы теперь к Великим Лукам как-то выбраться. Отсюда прямая дорога есть? А то к Дорогобужу возвращаться не хочется. До него двадцать верст, потом опять на север столько же. Полный день, считай, потеряю.

    -  И думать не думай, княже, - решительно мотнула головой Лукерья Ферапонтовна. - Куда тут ехать? В лесу дремучем ночевать? Дорога отсель до Великих Лук малоезженая, постоялых дворов почитай что и нет. Рази на Меже вроде был, у самолета. [2] А к Дорогобужу засветло всяко не поспеете.

    -  Есть, значит, короткая дорога? - обрадовался Андрей.

    -  Да уж не через Москву катаемся, княже, - усмехнулась женщина. - Коли от нас ехать, за Вержей развилка будет. Самая левая дорога заросла, она к наволоку ведет, а из двух других по левой надобно отворачивать, которая хуже нахожена. Самая заметная к усадьбе благодетеля нашего ведет, боярина Сафонова. Дальше по плохой дороге поскачете - опять развилка будет. Которая лучше раскатана - то к Дорогобужу, а которая хуже - как раз на север, к Шайтару и Сколоте. И дальше аккурат до Великих Лук. Да там, в деревнях, и спросить можно.