– Надо, – неожиданно согласился с ним дедушка. – Проблема в том, что это делать надо мне: никто из вас не справится.

– Положим, мажонок вполне перспективен в плане разрушений, – позволил себе похвалу Франциск. – Не совсем идиот, и собственной магии хватает. А там, где может не хватить, доберёт ритуалами и артефактами.

– Я сказал: нет! – Дедушка гулко стукнул ладонью по столу. – Без меня их там и прикопают, как Эдмона. Значит, так, Шарль. Идею твою я обдумал. Скорее всего, вариант с временным переименованием столицы пройдёт. Мне запрещено появляться именно в Ланже. Филипп Третий – лицо заинтересованное. Строго говоря, для него это чуть ли не единственный вариант подложить Совету свинью.

– Свинья у Совета уже есть, – гнусно захихикал Франциск. – Да не одна, Альвендуа – целое свиное семейство.

– Этих свиней Совет так и норовит подложить нам, – парировал Шарль. – А нам нужна такая, чтобы подгадила Совету, а не действовала с ним заодно.

– В корень зришь, мажонок, – усмехнулся дедушка.

– Эй, мажонок он только для меня! – возмутился призрак. – Он, можно сказать, мой ученик.

– Можно сказать, и мой тоже. Остановимся на том, что он выясняет у друга, возможен ли вообще вариант с переименованием, сообщает мне, и, уже исходя из результата переговоров с королём, думаем, что делать дальше.

– Мы вам вестником сообщим, – решил Шарль, – поскольку нам с Николь нужно хоть ненадолго заглянуть к моим родителям. Всё равно переименование – дело неспешное. Нужно будет согласовать даты.

– Тянуть не следует, – заметил недовольно дедушка.

– Это мы и скажем королю Филиппу Третьему. Николь, как долго тебе собираться? Похоже, едем мы не больше чем на два три дня. В общежитие нам точно придётся заходить, чтобы поговорить с Пьером Луи.

– Тогда там всё и возьму, – решила я.

Возвращались в Ланже мы тем же порталом, каким проходили сюда. И опять проскочили дом насквозь. Мне даже жалко его стало: столько лет стоит пустой, одичал уже, соскучился по нормальной уборке и живым голосам.

В общежитии мы разбежались по своим комнатам: Шарль послал вестника Пьеру Луи и надеялся с ним переговорить в ближайшее время, я же хотела не только подготовиться к поездке, но и узнать у Люсиль, что вчера случилось, если она вдруг ещё в общежитии, а не уехала домой.

Но Люсиль не только не уехала, но даже не собиралась. Моему приезду она обрадовалась и сразу обрушила на меня массу подробностей о бале, с которого мы с Шарлем вынужденно ушли.

– Николь, это был самый замечательный бал из всех, на которых я была, – безапелляционно заявила она. – Базиль так танцует, что в паре с ним просто летаешь.

В доказательство она закрыла глаза и закружилась по комнате. Энергично так закружилась, что не могло не удивлять: если бы я вчера столько оттанцевала, сколько довелось подруге, то сегодня сил у меня оставалось бы только на лежание в кровати, а подруга была бодра и готова на ещё один подвиг. Бальный, разумеется, на другие подвиги её сил тоже не достало бы.

– Я видела леди Альвендуа сегодня. Она говорит, что король тебя ещё приглашал.

– И зачем, спрашивается? – поморщилась Люсиль. – Отказать ему было нельзя, но никакой радости от танцев с ним я не получила.

– А вдруг он присматривает новую невесту?

– Ой, нет! – испуганно ойкнула подруга. – Пусть лучше ещё раз присмотрится к старой, чем ко мне. Он мне не по нраву.

– Совсем? – удивилась я. – Он же король. Молодой, красивый.

Честно говоря, с последним определением я польстила что Пьеру Луи, что его королевскому воплощению. Но нужно же было как то подтолкнуть подругу в правильном направлении? Вот для Вивианы некрасивых королей не бывает…

– Бери тогда себе? – щедро предложила Люсиль.