– «Каскадия» начала ракетную атаку против второго чужака, – произнес Кьюн Ву. – Попадание… никаких заметных повреждений. Чужак снова атакует «Нагойю».

– Повреждение по правому борту, – сообщил Смит. – Сильные разрушения. Командный центр уничтожен, Прасад дал приказ покинуть корабль. Первый чужак идет к «Росомахе».

– Траутманн, идем на помощь к «Каскадии», – приказал Монтгомери рулевому. – Кьюн Ву, доложить о состоянии «Нагойи».

– Пока ничего, – напряженным голосом ответил Кьюн Ву. – Чужак по‑прежнему обстреливает «Нагойю». Минутку, я засек аварийный радиопередатчик спаскапсулы… – Он осекся. – Передатчик замолчал, коммодор.

Джермин зло выругался под нос:

– Чтоб их разнесло.

Монтгомери до боли сжал левый кулак. В горле заклокотала ярость. Опять! Они опять это делают! Жестоко, надменно, расчетливо истребляют людей, оставшихся в живых после атаки. Расстреливают беспомощных людей в беззащитных спаскапсулах.

– Ракеты. Полный залп.

– Вас понял, – ответил главный артиллерист. – Ракеты пошли.

– Слишком поздно, коммодор, – тихо проговорил Смит. – «Нагойя» уничтожена.

Несколько мучительных секунд Монтгомери просто сидел, глядя на расширяющееся облако обломков, возникшее на месте «Нагойи». Облако еще вспыхивало вторичными взрывами и лазерным огнем врага. Ему хотелось завыть от отчаяния, хотелось выкрикнуть в лицо завоевателям все, что накипело у него в душе. Но он, по великобританской традиции, был наследным офицером Севкоора. Внешне он был само хладнокровие.

– Состояние истребителей? – хрипло спросил он.

– Группа «Самурай» как раз заходит в отсек, – ответил Швайгхофер, и в голосе его была стужа рейнландской зимы на Надежде. – Остальные возвращаются на свои корабли. Точнее, те, кто остался.

Монтгомери снова сжал кулаки. Но потери подсчитывать он будет потом. Сейчас он должен предотвратить новый урон.

– Еще один полный залп по второму, – скомандовал он. – Всем кораблям – оборонительный строй, уходим в порядке. Рандеву в точке «Виктор».

Он ощущал взгляд Джермина, когда остальные корабли отрепетовали и начали организованное отступление. Но начштаба не сказал ни слова. Возможно, и говорить‑то было нечего. Пятнадцать миротворческих кораблей бегут перед двумя неприятельскими, бросая свой уничтоженный корабль. А враги, похоже, ни царапины не получили.

Но, по крайней мере, Монтгомери не потерял весь «Трафальгар» – как Дьями потерял «Ютландию».

И, в конце концов, нет худа без добра – теперь‑то джирриш наверняка поплатятся за свой высокомерный садизм. Теперь‑то Парламент обязан разрешить применение «Цирцеи», страшного оружия, которое сорок лет назад использовали для прекращения войны с паолийцами, а потом из соображений безопасности демонтировали. На самом деле оружие уже восстанавливается, его части свезены с десятка планет, на которых были спрятаны. Где‑то в Содружестве – на Земле, Селадоне или на какой‑нибудь иной из двадцати четырех планет – инженеры Артиллерийского управления Севкоора, вероятно, уже восстанавливают самое смертоносное устройство, когда‑либо служившее человечеству.

Так пусть враги убивают и разрушают. Вскоре им придется иметь дело с «Цирцеей», и последнее слово останется за миротворцами.

И джирриш поймут тогда, кто здесь настоящие завоеватели.

Глава 2

Один из двух мрашанцев взял слово.