Эту манеру отвечать она переняла у него.

– Ты посмотри, какие кристаллы. – Маг кивнул на озеро. – Какая легкость, изящество, какой покой… Взгляд погружается в их глубины, а там… Бездна, наверное. Там уже ничего нет. По сравнению с этими глубинами все кажется таким мелким… – Он вздохнул.

– Еще бы, ты же сам создавал их, – вспомнила Талеста. – Чтобы они напоминали тебе о вечности.

– Да, – медленно кивнул Маг. – Мы – убийцы, Талеста. Я и Гелас. Мы убили себе подобных.

– Вы просто переделывали опыт, – возразила веревка. – Я была с тобой и видела этих людей. Я совершенно согласна с Геласом – опыт нуждался в переделке.

– Это не опыт. – Маг произнес это со спокойной убежденностью, как окончательно сложившееся мнение. – Пусть их искра слаба и неразвита, пусть они еще во многом несовершенны, пусть их сознательное бытие недолговечно, но в главном они такие же, как мы. Закон о невмешательстве верен. Мы нарушили его и стали убийцами.

– Но себя‑то ты зачем так называешь? – стала уговаривать его веревка. – Гелас – это как‑то еще понятно, но ты там только и занимался тем, что спасал их.

– Я дал согласие на убийство, – сказал Маг. – Значит я виновен наравне с ним. Нужно было не спешить, нужно было разобраться во всем, но я повел себя слишком беспечно. Это проклятое легкомыслие!

– Никто из творцов не назовет вас убийцами, – убежденно заявила Талеста. – Никому из высших сущностей не придет такая мысль. Люди для них – низшие твари, недавние животные. Даже Гелас – он тоже побывал в плотном мире, но и не думает считать их равными себе. Что же говорить об остальных – никто вас не осудит.

– Я сам себя осудил – этого достаточно, – понурился Маг.

– Ты слишком строго себя судишь, – назидательно заметила Талеста. – Строже, чем другие.

– Меня больше некому судить, я – Власть, – напомнил Маг. – Я обязан быть строгим с собой.

– Так уж и некому! А остальные Власти? А Император?

– Мне безразличен их суд. Значит, они мне не судьи.

– Но, может быть, ваше вмешательство пойдет на пользу людям, – сменила тактику веревка. – Может быть, они изменятся в лучшую сторону.

– Тем, которые остались под водой, уже ничто не пойдет на пользу. – Он огорченно покачал головой. – Мы отняли у них бытие, и без того такое короткое. Лучше бы мы его им оставили – они им так дорожат. Они не знают ничего другого.

– Это для тебя оно короткое, а они воспринимают его иначе, – рассудительно сказала Талеста. – Кроме того, ты еще не знаешь, чем все это закончится. Подожди – пройдет время, и тогда посмотришь, стоило ли упрекать себя.

– Ты так думаешь? – встрепенулся Маг. – Что ж, подожду.

Он замолчал и снова уставился в прозрачную глубину озера. Творцы создавали у своих жилищ разные пейзажи: и нагромождения скал, и горные водопады, и жарко дышащие гейзеры. Магу было известно, что многие Силы живут на берегах рек и океанов, он знал и таких, кто поселился на краю пропасти. У него было это озеро.

Перед его мысленным взором поплыли пейзажи плотного мира, полные жизни, полные зелени и разнообразной живности. Маг представил, как выглядело бы его озеро с поросшими зеленью берегами и плавающими в воде рыбами. А если попробовать создать здесь что‑нибудь такое… ведь у Гекаты это получалось.

Поразмыслив еще, Маг пришел к выводу, что у него ничего не получится – кошмары Гекаты не имели ничего общего с жизнью плотных миров.