– Опять они за свое… – проворчал Воин себе под нос, но в расчете на то, что его услышат.

– За что? – поддержал беседу Маг.

– Опять они с общего согласия потащили убивать одного из своих, – разъяснил тот. – Это у них называется «принести жертву богу». Или богам.

– Не помню такого, – в селении, где побывал Маг, так не поступали. Там даже не упоминали о богах.

– Люди по‑разному уничтожают друг друга, – начал просвещать его Гелас. – Могут просто убить – если не на войне, то это осуждается другими людьми. Могут убить за проступок – это называется «казнить» и принимается без протестов. И то и другое я еще как‑то могу понять. Но они убивают и для того, чтобы задобрить творца, – не понимаю, почему они считают меня таким кровожадным.

– Кое‑кто когда‑то утопил их, – напомнил Маг.

– Ну, когда это было… – с заметной неловкостью отозвался Гелас. – Кроме того, новым людям это неизвестно. Они даже не знают обо мне наверняка, а только догадываются, но почему‑то считают, что меня можно задобрить подобным образом. Им‑то я никогда не давал никакого повода.

– Они все так поступают?

– Как правило, в этих районах. – Гелас указал на среднюю часть плотного мира. – За остальными я пока не замечал такого.

– За всеми не уследишь, – понимающе кивнул Маг. – Видимо, это одна из людских особенностей, как и производство грязеедов.

– Может быть, ты спустишься вниз, в плотное тело, и узнаешь, чем они при этом руководствуются? – Воину явно понравилось, как Маг справился с предыдущей задачей. – Все‑таки для тебя это не в новинку.

Чем руководствовались люди, убивая своих сородичей, Маг уже знал. Убийства на войне не требовали разъяснений. Но почему люди считали, что кровавая жертва может задобрить Геласа, было непонятным. Чтобы у них сложилось такое мнение, в ответ на жертву нужно было получить что‑то полезное, а Маг, разумеется, не подозревал рыжего в таких подачках. Однако кто знает…

– Ты, случайно, не помогаешь им после того, как они принесут жертву? – спросил он. – Не за жертву, а из‑за их бедственного положения?

– Уж не за дурака ли ты меня считаешь? – возмущенно взглянул на него Гелас. По правде говоря, мнение Мага было довольно близким к этому. – Я вообще стараюсь не вмешиваться в жизнь людей, с которыми не поддерживаю контакта, а тем более в подобных случаях.

– Должно же у них откуда‑то взяться такое мнение, – начал рассуждать Маг, – не на пустом же месте оно сложилось. Возможно, они так сводят счеты, но если бы жертва не оправдывалась, она не получила бы общей поддержки. Должно же быть какое‑то практическое объяснение…

– Вот именно, – поддержал его Воин. – Поэтому я и хочу, чтобы ты разобрался с этим прямо на месте.

– Опять туда? – передернуло Мага. – Лучше уж я посижу на твоей колеснице, а ты сам туда слетаешь.

– Кое‑кто, между прочим, недавно прогулял уйму местного времени, – ехидно напомнил Воин. – Проиграл в камешки с нимфой. Чем спорить, лучше спускайся вниз, да побыстрее.

– А ты что здесь будешь делать?

– Продолжу наблюдение за миром. Нужно же кому‑то иметь общее представление о его развитии.

Маг вынужден был признать, что для этой цели лучше всего подходил исполнительный Воин. Ни у кого другого просто не хватило бы усидчивости.