|
Как-нибудь обойдемся. Она вскочила с кровати и обняла меня. - Милый, - попросила она прощения, - я так плохо вела себя. Такое может случиться со всяким: не ты один проигрываешь. Увидишь: все уладится. Больше мы не будем есть булочки с кофе, перейдем на мороженое. Уверена, "Чайка" скоро придет, обязательно придет. Рано или поздно. - Теперь мне уже все равно: пусть она вообще не приходит, - ответил я. - Успокойся, милый. Такое может случиться со всяким. Подумаешь, беда какая - проиграл. - Но я не проиграл, - сказал я. - Я выиграл. Она убрала руки с моих плеч: - Выиграл?! - Я выиграл пять миллионов франков. - В таком случае чего же ты плачешь? - Я не плачу, я радуюсь. Мы ведь теперь богачи. - Ох, ну и свинья же ты, - отрезала она, - а я еще тебя жалела. И она снова нырнула в постель, накрывшись с головой одеялом. ЧАСТЬ ВТОРАЯ К деньгам привыкнуть гораздо легче, чем к нищете, хоть Руссо и утверждал, что человек рождается богатым, а со временем делается все беднее и беднее. Мне доставляло удовольствие рассчитываться с директором отеля и оставлять ключи у портье. Я часто нажимал звонки в номере просто ради удовольствия встретиться с человеком в ливрее, не стыдясь его. Я заставил Кэри пойти в фешенебельный салон Элизабет Ардэн и заказал в ресторане бутылку "Груад Ляроз" 1934 года (и даже позволил себе отправить его назад, так как вино, на мой взгляд, оказалось слишком теплым). Я переехал в номер "люкс" и нанял автомобиль для поездок на пляж. На побережье я нанял бунгало - одноэтажную дачку с верандой, где мы могли спокойно загорать, огражденные от посторонних глаз кустами и цветами. Целыми днями, пока Кэри читала, я работал под палящим солнцем, совершенствуя свою систему. Я понял, что, как на фондовой бирже, деньги рождают деньги. Теперь я уже использовал фишки стоимостью в десять тысяч франков вместо двухсотфранковых и в конце каждого дня неизменно богател на несколько миллионов. Вскоре известие о моих успехах широко разнеслось: случайные игроки обычно ставили на те же номера, на которые ставил я, но, в отличие от меня, они не подстраховывали себя другими ставками и поэтому редко выигрывали. Я заметил странную черту характера у людей: хотя моя система приносила успех, а их системы нет, ветераны никогда не теряли веры в свои подсчеты, ни один из них не отказался от своих тщательно разработанных замысловатых схем, которые приводили только к проигрышу, вместо того чтобы следовать моему методу, неизменно приносившему выигрыш. На следующий день, когда я заработал себе уже десять миллионов, я услышал случайно, как одна старая леди со злостью прошипела: "Везет же дуракам!" - словно моя удача мешала колесу рулетки крутиться согласно ее расчетам. Начиная с третьего дня я проводил в казино значительно больше времени утром часа три играл на "кухне", после обеда занимался тем же самым, а вечерами, устроившись для более серьезной работы в зале для избранных, заканчивал свой трудовой день. Кэри пошла было со мной на второй день - я дал ей несколько тысяч франков - и, конечно же, просадила их. Но на следующий день я решил, что ее присутствие мешает мне: я дважды совершал досадные промахи в подсчетах. - Я тебя очень люблю, дорогая, - заверил я Кэри. - Но работа есть работа. Пойди лучше позагорай на пляже, мы встретимся там после обеда. - Почему же это называют игрой? - осведомилась она. |
