|
Пока поезд тормозил у каждого столба, Тим крутил в голове возможные варианты. Обиделся. Сам от себя не ожидал. Ожидал, но большего. Смутился. Оскорбился. Думал, что к этому все и шло. Не думал, что это возможно. Вырос в маминых колготках, потому не приемлет такого и винит теперь Тима во всех грехах. Вырос в маминых колготках, потому был настроен решительно, а Тим замялся и решительных ожиданий не оправдал.
«Да ответь ты уже!» «Миш, я серьезно, надо поговорить». «Надо поговорить про твоего отца. — Набрал и стер. — Надо поговорить про твоих родителей. — Снова стер. — Я еду к твоей матери! — Стер. — Перезвони. Срочно». Ленка была в сети. Тим отправил ей стикер с кричащим опоссумом. Ленка любила опоссумов за их розовые носы, даже мечтала завести себе такого, но это убило бы бабушку, да и сами опоссумы, похожие на гигантских крыс, жили преступно мало, так что привязчивая Ленка от этой идеи отказалась. Сообщение она посмотрела, отвечать не стала. «Разгребу дела и устрою бабушке день пересадки фикусов, договорились?» «Как хочешь». «И с мамой схожу в Аптекарский огород». «Как хочешь». «А тебе куплю билеты в Гоголь-центр». «Ок. Но съезжать тебе все равно пора. Сепарируйся или сдохни». Стало полегче. Тим расстегнул куртку, прислонился затылком к стеклу заблокированной двери и закрыл глаза. Поезд покачивался и гудел, как метро, только медленно режущее не тьму перегона, а бесконечную серость подмосковных городишек. На нужной станции Тима вынесло из вагона другими пассажирами. Часть вернулась в тамбур, а оставшаяся бросилась к турникетам на выход. Пока толкался в очереди, Тим посмотрел, насколько приблизилась к нему финальная точка маршрута. Оказалось, что не так сильно, как он рассчитывал. Пришлось втискиваться в маршрутку, передавать за проезд и толкаться по пробкам. — Чего народу так много-то? — недовольно спросил водитель. — Так быстрая электричка была! — ответил ему бойкий дедок в каракулевой шапке. Что электрички умеют ехать еще медленнее, Тим не знал. А городок — тесный и блеклый в окончательно сгустившихся сумерках — легко оправдывал тоску, что была в текстах Шифмана. Писать весело о таком месте не получилось бы и у конченого оптимиста. — Мне на Школьной, пожалуйста, — попросил Тим, когда на экране вспыхнуло название нужной остановки. — Так выходи, — откликнулся водитель. Дверь поехала в сторону. Тим вывалился наружу. Времени набежало половина девятого. Поздно для нежданного визита, но деваться было некуда. Тим огляделся, сверился с картой, выискал среди однотипных домов нужный и зашагал к нему. Дверь в подъезд не запиралась. Внутри пахло старостью и стоялой водой. Исписанные стены замазали зеленой краской, потом снова исписали и опять замазали. Тим пригляделся, но надписей: «Тетерин — пидор!» не сохранилось. Звонок прохрипел, приглушенный тяжелой дверью. Тим подождал немного, вдавил кнопку опять. Второй промежуток тишины нехотя наполнился шарканьями — кто-то медленно шел к двери, будто бы полз даже. Сверкнуло отверстие глазка. Тим подобрался, словно это могло помочь. — Кто? — спросили с той стороны. — Коллега вашего сына, откройте, пожалуйста. За дверью замешкались. — Кто? Не слышу. Кто там? — Коллега! Михаила! Сына вашего! Коллега! — громко и разборчиво повторил Тим. — Откройте, пожалуйста. — Нет никого, — ответили из-за двери и замолчали, глазок потух. Тим позвонил еще раз. — Милицию вызову, — пообещали ему. — Откройте, пожалуйста. Я коллега Михаила. Мне нужно расспросить про его детство… — начал Тим, не зная, где вообще искать слова, чтобы объяснить свой визит. |
