– Прошу прощения за беспорядок, – извинился он. – Давайте пройдем на кухню. Вы нашли Лиан?

– Пока нет, – ответил Бэнкс.

Они прошли за отцом Лиан в маленькую кухню, где он сразу поставил чайник, не спросив у гостей, желают ли они выпить по чашечке чая. Они расселись за небольшим кухонным столом, и все то непродолжительное время, пока закипал чайник, мистер Рей не умолкая говорил о ремонте, словно намеренно избегал разговора о деле, ради которого они нанесли ему визит. Наконец, когда чай был готов и разлит по чашкам, Бэнкс решил, что наступил момент, когда можно перевести беседу с ремонта на Лиан.

– Должен сказать, – начал он, – что мы пребываем в некоторой растерянности. Как вам известно, наши сотрудники уже несколько дней работают в доме Пэйнов. Они обнаружили шесть тел, четыре из которых уже идентифицированы, но ни одно из шести не является телом вашей дочери. Криминалисты самым тщательным образом все проверили и в доме, и вокруг него.

– Это значит, что Лиан может быть жива? – спросил Рей с надеждой.

– Возможно, – согласился Бэнкс. – Хотя… не подавать о себе никаких вестей даже после многочисленных обращений по телевидению и в прессе… Не стоит особенно рассчитывать.

– Что же с ней случилось?

– Вот как раз это мы и хотим выяснить.

– Я, право, не вижу, как могу вам помочь.

– Помочь вы, конечно, не сумеете, – сказал Бэнкс. – Мы топчемся на месте, поэтому решили начать все сначала, взглянуть на дело с иной точки зрения.

В двери появилась жена Рея; при виде Бэнкса и Уинсом, пьющих чай в компании с ее супругом, на лице Виктории появилось выражение неподдельного удивления. Рей тут же вскочил.

– Я‑то думал, ты прилегла отдохнуть, дорогая, – затараторил он, чмокнув ее в щеку.

Виктория потерла глаза, будто после сна, хотя ее вид говорил, скорее, о том, что она, перед тем как спуститься вниз, несколько минут провела перед зеркалом. Бэнкс вспомнил, что она говорила с акцентом, намекающим – она на это надеялась – на принадлежность к высшему классу, хотя он без труда уловил в ее речи интонации, свойственные жителям Бирмингема. В свои тридцать с небольшим лет она была привлекательной женщиной: изящная фигура, блестящие каштановые волосы, пышной волной ниспадающие на плечи, слегка вздернутый носик, густые изогнутые брови и маленький рот. Мистеру Рею было около сорока, ничего достойного упоминания в его внешности не было, кроме разве что подбородка, который как‑то неестественно низко лежал на горле, даже когда рот был закрыт. Они представляли собой весьма странную пару.

Когда Бэнкс увидел их в первый раз, подумал, что между ними нет ничего общего, и даже предположить не мог, что могло их соединить: он – основательный, приземленный водитель автобуса, а она – жеманная честолюбивая дамочка. Хотя, возможно, мужчины, пережившие страшную смерть жены, боятся остаться в одиночестве и, особо не размышляя, быстро вступают в новый брак?

Виктория повела плечами, присела к столу и налила себе чашку чаю.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил супруг.

– Неплохо.

– Ты же знаешь, тебе нужно следить за собой в нынешнем положении. Помнишь, что говорил доктор?

– Знаю, знаю. – Она сжала его руку.

– Простите, вы о чем? – поинтересовался Бэнкс.

– Моя жена ждет ребенка, инспектор, – с лучезарной улыбкой ответил Рей.

Бэнкс взглянул на Уинсом.

– Поздравляю, – с поклоном произнес он.

Виктория ответила на его галантность, по‑королевски склонив голову. Бэнкс с трудом мог представить себе Викторию Рей преодолевающей болезненные и нарушающие привычный ритм жизни проявления, которые связаны с беременностью.