– Конечно, дорогая моя девочка. Буду вечно за тебя Бога молить! – хмыкнул он.

– И прекрати называть меня девочкой! Я уже взрослая женщина. Я терпеть не могу, когда ты так говоришь, и тебе это отлично известно! – вскипела Регина. Собственно говоря, это и было единственной причиной, по которой он продолжал ее так называть. Судя по всему, лорд Дрейкер был не одинок в своем стремлении ее дразнить.

Прежде чем Саймон успел ответить, объявили, что обед подан. Регина с трудом подавила страдальческий стон. Сказать по правде, со всеми этими событиями она напрочь позабыла об обеде. Одному Богу известно, что там припасено у виконта на этот случай!

Счастье уже, что ей не пришлось быть его соседкой по столу. Как особа, стоящая по рангу ближе всех к хозяину дома, виконт занял место по правую руку от хозяйки, тогда как леди Регину усадили рядом с лордом Айверсли, как раз напротив него.

Регина чуть заметно сжалась, каждую минуту ожидая, что ее сосед заговорит о том, чему он стал свидетелем в кабинете. Но когда прошло какое то время, а он, судя по всему, не собирался это обсуждать, Регина возблагодарила небеса за то, что они послали ей настоящего джентльмена.

Завязался непринужденный разговор – они поговорили о его имении в Суффолке, обсудили ставшую уже притчей во языцех любовь ее отца к лошадям и жгучий интерес, который леди Айверсли проявляла к поэзии, – впрочем, эту тему Регина предпочла не обсуждать, поскольку беседа в любую минуту могла выйти за рамки тех немногих стихотворений которые она помнила наизусть.

Время от времени она бросала опасливые взгляды через стол, где по одну сторону хозяйки сидел лорд Дрейкер, а по другую – Саймон, как обладатель самого высокого среди гостей титула. Осмелится ли виконт грубить ее брату?

Неужто ему наплевать на приличия? Интересно, сможет ли он воздержаться от своих нелепых и оскорбительных выходок хотя бы во время обеда?

Он смог. Как выяснилось, он умел даже пользоваться вилкой, а не ел с ножа, как многие деревенские сквайры, не вываливал целиком себе на тарелку понравившееся ему блюдо и вопреки опасениям Регины и отчетливому запаху виски вовсе не был пьян. Собственно говоря, во время обеда виконт почти не пил – только вино, и то немного.

Единственное, что вызывало ее раздражение, – это явный интерес, проявляемый им к беседе с леди Айверсли, которую он с родственной фамильярностью называл просто по имени – Кэтрин. Регина сама не понимала, почему ее так это бесит. Но она ничего не могла с этим поделать.

Интересно, а Кэтрин он когда нибудь привозил к себе – в этот свой знаменитый донжон? Скорее всего нет. Почему то Регине трудно было представить себе такую поэтическую натуру, как леди Айверсли, в качестве объекта страсти необузданного виконта. В особенности когда у той есть симпатичный молодой муж, который к тому же без ума от нее. Их взаимная привязанность просто бросалась в глаза.

Лорд Айверсли внезапно замолчал. Не зная, что сказать, Регина вдруг брякнула первое, что пришло ей в голову:

– Мне показалось, что лорд Дрейкер и ваша супруга – добрые друзья, не так ли?

– Лорд Дрейкер в прошлом году доказал свою дружбу нам обоим, – сухо обронил хозяин. Потом с легкой иронией в голосе добавил: – Он ведь наш родственник, знаете ли.

– Именно поэтому вы с женой и согласились вывозить Луизу в свет? – догадалась она.

–Да. Но она такая милая, что для нас это одно удовольствие.

– Признаюсь, не ожидала, что у его сиятельства на свете есть хоть один друг. Тем более что он так редко бывает в обществе, а если и бывает…

– …то всегда дурно одет и при этом грубит направо и налево? – подсказал хозяин, видя, что она замялась.