Она метнула в него встревоженный взгляд, потом слегка прищурилась, как будто прикидывая что то про себя.

– У вас есть мой перевод либретто, сэр?

– Вы прекрасно знаете, что есть. Вы же сами дали его мне еще в карете.

При входе в оперу продавались программки с переводом либретто той оперы, что давали в этот день, но Регина, ко всеобщему удивлению, объявила, что послала за ними еще накануне. Она объяснила это тем, что, мол, желает ознакомиться с содержанием заранее, чтобы потом ничто не мешало ей наслаждаться музыкой. Но Маркус сильно подозревал, что причина не в этом – скорее всего это позволит мисс Задаваке презрительно морщить носик при виде тех, кто покупает программку у входа.

– Замечательно. – Глаза ее коварно блеснули. – Не могли бы вы мне ее дать?

Программка оказалась зажатой между стульев, на которых они сидели, – в точности там, куда он сунул ее, когда они вошли. Но достать ее оттуда Маркус смог бы, только отпустив руку Регины. Что ей было отлично известно. Вот чертовка!

– А где же та, которую я купил? – нахмурился Маркус.

– Она у Луизы и Сайсели. Так что не могли бы вы дать мне мою?

С кривой улыбкой Маркус выпустил ее руку. Ухватив плотный лист программки, он уже потянулся, чтобы передать его ей, но тут Регина одним быстрым движением отпрянула в сторону и, вспорхнув со стула, встала во весь рост в углу ложи.

Оркестранты настраивали инструменты. Представление должно было начаться с минуты на минуту. Маркус взирал на нее с удивлением.

– Уж не намерены ли вы простоять там до самого конца? Собираетесь читать нам вслух, мадам? – с едкой усмешкой спросил он.

В ярком свете он заметил, как вспыхнули ее щеки.

– Конечно, нет. Просто хотела освежить в памяти третий акт.

Интересно… она ведь успела перевернуть всего лишь одну страницу, подумал он про себя. Стало быть, третий акт тут ни при чем.

– Он немного дальше. Дайте мне программку. Я вам покажу.

В ее глазах неожиданно мелькнул страх.

– Благодарю вас, сэр. Я в состоянии сделать это сама.

Это вырвалось у нее так громко, что их спутники не могли не услышать ее. Мисс Тремейн повернулась, чтобы метнуть в их сторону встревоженный взгляд. Маркус смотрел на нее в упор и сверлил ее глазами, пока Регина, неловко кашлянув, не отвернулась.

– Садитесь, – прошипел он Регине, чье упорное нежелание позволить ему даже пальцем дотронуться до нее изрядно его раздражало. – Сейчас начнется.

Тут дверь в ложу распахнулась и мужской голос позади них проговорил:

– Я так и решил, что это вы! Разве я не сказал тебе, Генри, что видел леди Регину в ложе Айверсли?

– Конечно, Ричард.

Генри с Ричардом оказались молодыми людьми примерно того же возраста, что и Регина. Она радушно поздоровалась с ними, и юноши устроились возле нее, а следом за ними – и еще один, помоложе, которого все они называли Томом.

Маркус встал, и Регина с присущим ей светским тактом и изяществом представила ему молодых людей. Генри оказался лордом Уитмором, наследником графа Пэкстона. Ричард и Том, как выяснилось, были его братьями, а все трое – то ли двоюродными, то ли троюродными братьями Регины и Саймона. И очень любящими братьями, мрачно решил он про себя, – судя по тому, как все трое смотрели на нее.

Назойливые щенки! Столпились вокруг нее, пожирают Регину глазами, скулят и жалуются на тесноту и приглашают ее в их ложу! Словно его, Маркуса, тут нет! «Ну, это мы еще посмотрим!»

Надо отдать ей должное, Регина отказалась. Но они продолжали настаивать, и терпение Маркуса лопнуло. Он выпрямился во весь рост:

– Леди, кажется, ясно сказала «нет». Так что если вы, джентльмены, дорожите своей шкурой, советую вам удовлетвориться этим.