Он никогда ее вот так не отпустит. Она слишком хорошо его знала. Он не станет прощаться заочно.

Перри вскочила и потянула с верхней полки сумку. Та застряла и поддалась лишь после сильного рывка. При этом раскрылась, и ее скромное содержимое посыпалось Перри на голову.

— Проклятье! — выругалась она и встала на колени, чтобы сложить все обратно. Сердце колотилось в груди. Так хотелось сбежать.

Перри закрыла сумку и повернулась к двери. Надо торопиться. Она ощущала присутствие Гаррета в поезде. Он шел к ней. Открыв защелку на двери купе, Перри хотела уже взяться за ручку, когда в окошке показался мужчина в черном.

Слишком поздно.

Они встретились взглядом через стекло, и Перри не успела отреагировать. Гаррет рывком распахнул дверь и вошел, неся с собой гомон вагона.

Он сурово осмотрел ее, задержав взгляд на багаже. На лице Гаррета промелькнуло что-то темное, а потом он с тихим щелчком закрыл дверь, восстанавливая тишину.

— Как ты меня нашел? — Неужели это ее голос? Такой натянутый и сухой?

— Меня больше интересует, куда ты направляешься?

Вдруг стало светло, потому что поезд уже отошел от станции. Вагон зашатался, набирая скорость, отчего Перри пришлось для равновесия расставить ноги. Гаррет двигался в такт движению поезда. Он опустил занавеску на оконце, чтобы никто не мог заглянуть в купе. И судя по всему осознал: она не собирается ничего объяснять.

— Было нетрудно. Если уж ты решила уехать из города, то могла воспользоваться лишь поездом или кораблем, — ответил Гаррет на ее вопрос, хоть она на его собственный отвечать не хотела. Перри вздрогнула от резкого тона.

Только вот все равно непонятно, как он ее выследил. Она несколько часов моталась по городу. Не мог же Гаррет так быстро ее нагнать…

Если только ему не помогли.

Фитц. Проклятый маячок, которым они пользовались во время расследований. Перри принялась обыскивать свою одежду, стараясь найти, куда же ей вшили передатчик.

— Где ты его поместил?

Гаррет молчал и просто смотрел на нее. Вдруг Перри осознала: он не ожидал увидеть ее в платье. Она приподняла юбки, разглядывая свои привычные ботинки на каблуках. Они не подходили к новому образу, но в них было удобнее бегать и драться, что гораздо важнее.

— Черт побери, он в моей обуви?

Гаррет перевел взгляд на ее ботинки… Нет, на ноги в элегантных шелковых чулках. Перри ахнула и отшатнулась, выпустив юбки. Именно этого ей хотелось много лет. Об этом она мечтала. Видела на его лице тогда, в опере, и снова прошлой ночью.

И это ее пугало.

Он поднял взгляд.

— Ты не попрощалась. — Его шепот звучал угрожающе.

— Я… попыталась.

Прошлой ночью. Гаррет понял. Он оскалился, вся напускная вежливость улетучилась без следа. Гаррет стал диким, разъяренным. И настолько прекрасным, что сердце сжималось до боли.

— Попыталась? — Он невесело усмехнулся, беря себя в руки. — Ты попыталась попрощаться? Думаешь, я поверю? Давай начистоту, Перри. Ты собиралась отдаться мне, но так ничего и не сказать. — Красный от гнева Гаррет шагнул вперед, отрывисто цедя фразы. — Ты так мне и не доверилась. Не давала приблизиться. — Он взял ее за руку и прижал к своей груди. — Все чертово время. Я устал от такого отношения.

Гаррет не надел броню. Между ладонью и его колотящимся сердцем была лишь тонкая ткань. Перри отняла руку, прижала к своей груди, но все еще ощущала эхо его пульса.

— Я пыталась… не хотела…

— Чего? — Злость Гаррета буквально заполнила купе.

— Для меня все не так, как для тебя. Я не хотела, чтобы мне стало больно…

— О чем ты, черт побери? Ты ожидала, что я уйду? Ты об этом думала? — Перри вдруг почувствовала, что допустила серьезную ошибку.