Дара не могла опомниться от скорости, с которой она очутилась во Франции. Ее, Дару Райан, не бывавшую ни в Лондоне, ни в Белфасте, прокатили на машине по Парижу и показали Триумфальную арку и Эйфелеву башню. А потом мадемуазель Стефани отвезла ее на хутор во французской глубинке.

Светловолосая пышногрудая Стефани пользовалась любой возможностью, чтобы поговорить по-английски; когда-нибудь она посетит Ирландию и познакомится с самыми высокопоставленными и знаменитыми ирландцами. Дара со страхом думала, что сестра Лаура сильно преувеличила достоинства Маунтферна и родовитость семьи Райанов.

Но больше всего девочку занимало, зачем ее вообще отправили во Францию. Все произошло слишком стремительно, и удовлетворительных объяснений она так и не получила.

Разговор с мамой ничего не дал. Та очень радовалась и говорила, как чудесно, что папа нашел деньги; для Дары это великолепный шанс, который выпадает человеку раз в жизни. Майкл жалел, что мальчиков по обмену не отправляют, а Грейс говорила, что никогда не слышала ничего чудеснее. Томми Леонард пообещал писать ей через день, чтобы Дара не чувствовала себя одинокой. Мэри Доннелли заявила, что французы - самые коварные мужчины на свете.

Керри не сказал ничего.

Когда она прибежала в рощу Койна и сообщила ему новость, Керри только пожал плечами.

- Ну, если тебе этого хочется…

- Я не хочу расставаться с тобой.

- Если не хочешь, зачем уезжать?

Это до ужаса напоминало ее последний разговор с Мэгги. «Ты сама не знаешь, чего хочешь!» - злобно крикнула она тогда, а сейчас Керри говорил то же самое ей самой. Дара посмотрела на него с ужасом.

Керри слегка смягчился.

- Желаю тебе хорошо провести лето, - сказал он и поцеловал ее в нос.

- Ты будешь писать мне? - спросила она.

- Пришлю открытку.

- Серьезно?

- Я же сказал, - нетерпеливо ответил Керри.

- После моего отъезда ты останешься здесь или вернешься в Донегал?

- Не знаю, маленькая. Пока не знаю. - Он снова поцеловал ее в нос.

Дара дважды приходила в сторожку, надеясь увидеть его. Но оба раза Керри не было.

Грейс думала, что он уехал в свой любимый паб на Голуэйском шоссе. Мисс Хейз надеялась, что это не так. У этого места дурная слава. Там собираются одни пьяницы и лодыри.

- Нет, там просто грязно и убого, - забывшись, сказала Дара, и они посмотрели на нее с удивлением.

Она хотела попросить Грейс писать и сообщать ей о Керри, хотела сказать, что не сможет без этого жить, но понимала, что все бесполезно. Подруга понятия не имела, как мучительно Дара ей завидовала: Грейс жила рядом с Керри и могла видеть его каждый день.

Она чуть не попросила об этом Майкла, но тоже передумала.

- Я буду очень скучать по тебе, - сказал Майкл вечером накануне ее отъезда.

- Не будешь. У тебя есть Грейс.

- Это совсем другое дело. Мне все равно будет тебя не хватать, - с удивлением ответил он. - Ради бога, ты же мой близнец.

- Да, близнец, - без всякого выражения подтвердила она.

- Что-то не так?

- Все изменилось.

- Просто мы становимся старше.

- А Мэгги не вырастет никогда, - ответила она.

А потом она внезапно оказалась во французской деревне. Гуляла с детьми по незнакомым сельским проселкам, ничем не отличавшимся друг от друга. Поля здесь не огораживались, просто тянулись на мили и мили без всяких заборов. Дом снаружи казался сильно запущенным, но обстановка в нем была очень богатая.

Обязанности горничной исполняла итальянка Мария. У нее были небритые подмышки и такое же несчастное лицо, как у самой мадам. Воскресную мессу посещали только Дара, мадам и Мария. Похоже, рассказы монахинь о том, что французские католические семьи ищут для обмена столь же ревностных католиков, были полной ерундой.