Потом Дара посмотрела на длинное грустное лицо мадам Вартен и заплакала еще сильнее.

Она пыталась рассказать мадам Вартен о Мэгги, что оказалось трудно. Дара искала нужные слова в словаре, но это почти не помогало. Иногда ей приходилось бросать рассказ на середине. Кроме того, она жалела мадам Вартен больше, чем себя. Было невыносимо видеть, как мсье чмокал мадам в щечку с таким видом, словно в ее отсутствие ничего не произошло.

Дара вздыхала. Наверное, мужчины неверны от природы. Сестра Лаура намекала на это, говоря, что в природе самец обслуживает нескольких самок. Мэри Доннелли только об этом и твердила. Дара думала о мужчинах с грустью. Взять хоть Керри.

Она получала вести от всех. Даже милый Фергус Слэттери прислал ей открытку. Уайты исписывали страницу за страницей. Письма от Томми Леонарда приходили почти каждый день. Но Керри молчал.

Неужели он уже нашел себе другую? Нет, это невозможно. Разве можно так быстро забыть девушку, которой ты говорил, что хочешь быть с ней?

Но тут Дара вспоминала мужа миссис Уилан, ушедшего к другой, отца Керри, который никак не мог сделать выбор между миссис Файн, мисс Джонсон и, возможно, физиотерапевтом мисс Берн. Брайана Дойла, который почти не обращал внимания на свою подружку, жившую в городе.

И мужчин, которые посещали салон красоты «Розмари», принадлежавший Рите Уолш. Теперь Дара знала, что они приходили не ради того, чтобы установить новые сушилки или отрегулировать подачу горячей воды. Нет, теперь она была опытной женщиной, разбирающейся во всем. Теперь она прекрасно знала, зачем они туда ходят и почему стараются выбраться из дома миссис Уолш как можно незаметнее.

Дара думала обо всех знакомых мужчинах и находила, что без греха только ее отец и брат. Отец не смотрел на других женщин, а Майкл так боготворил Грейс, что его поцелуи были целомудренными. Дара не могла представить себе, чтобы Майкл делал с Грейс то же самое, что с ней самой делал Керри. Немного подумав, она решила, что должна рассказать о его прикосновениях и поглаживаниях на исповеди. Но как описать эти ласки?

Жаль, что она слишком плохо знает французский и не может исповедаться местному кюре. Судя по всему, вскоре здесь произойдет убийство.

- Как Дара справляется с детьми? - спросил Фергус.

- Мне жаль этих бедных маленьких французов! - засмеялась Кейт. - Сегодня утром я получила письмо. Дара пишет, что она научила их говорить «роguе mаhоnе». Они думают, что по-ирландски это означает «доброе утро».

Фергус расхохотался.

- Я знаю французов. Они только обрадовались бы, узнав, что их детей научили говорить «поцелуй меня в задницу». Я всегда считал, что юмор у них сортирный.

- «Всегда»… Не задавайтесь. Как вы могли считать это всегда, если десять лет назад совершили пятидневную экскурсию в Париж?

- А сколько дней вы сами провели в Париже, светило мысли? - спросил он.

- Ни одного. И теперь не увижу его вовсе.

- Вспомните, мы хотели отправить вас в Лурд.

- Да, Фергус, но это было бы неправильно. Лурд не может вылечить сломанный позвоночник. Его ничто не может вылечить. Люди были бы разочарованы, а я, которой суждено весь остаток жизни провести в инвалидном кресле, чувствовала бы себя обманщицей.

- По-моему, все это чушь собачья, - ответил Фергус,

- Не говорите так. - Кейт была шокирована. - Если бы это было неправдой, Господь вряд ли позволил людям верить в чудо и устремляться туда миллионами.

- Вам не приходило в голову, что Господь мог и не быть там?

- Никогда. И вам тоже. Вы говорите это, как школьник, только для того, чтобы сбить меня столку. Конечно, вы верите в Бога.

- Если и верю, то не слишком люблю, - ответил Фергус. - Он заставил мою экономку лить слезы и гадать, в чем заключается ее долг. Результат был плачевный. Мисс Парселл пришла к выводу, что каноник Моран и отец Хоган нуждаются в ней больше, чем я.