|
-- Если вас вызвали, значит, вы понадобились; наверно, это исключение, но мы, мы люди маленькие, живем по закону, вам за это на нас обижаться не следует". "Нет, нет, -- сказал К. -- Я вам только благодарен, и вам лично, и всем присутствующим". И неожиданно для всех К. буквально подпрыгнул на месте, перевернулся и очутился перед женщиной в кресле. Усталые голубые глаза поднялись на него. Прозрачный шелковый платочек до половины прикрывал лоб, младенец спал у нее на груди. "Кто ты?" -- спросил К., и с пренебрежением к самому ли К. или к своим словам она бросила: "Я служанка из Замка". Но не прошло и секунды, как слева и справа К. схватили двое мужчин и молча, словно другого способа объясниться не было, с силой потащили его к дверям. Старик чему-то вдруг обрадовался и захлопал в ладоши. И прачка засмеялась вместе с загалдевшими вдруг ребятами. К. так и остался стоять на улице, мужчины следили за ним с порога. Снова пошел снег, но как будто стал светлее. "Куда вы пойдете? -- нетерпеливо крикнул круглобородый. -- Туда -- путь к Замку, сюда -- в Деревню". Но К. спросил не у него, а у того, второго, который, несмотря на свою замкнутость, казался ему обходительнее: "Кто вы такие? Кого мне благодарить за отдых?" "Я дубильщик Лаземан, -- ответил тот. -- А благодарить вам никого не надо". "Прекрасно, -- сказал К. -- Надеюсь, мы еще встретимся". "Вряд ли", -- сказал мужчина. И в эту минуту круглобородый, подняв руку, закричал: "Здорово, Артур, здорово, Иеремия!" К. обернулся: значит, в этой Деревне все же люди выходили на улицу! По дороге от Замка шли два молодых человека среднего роста, оба очень стройные, в облегающих костюмах и даже лицом очень похожие. Цвет лица у них был смуглый, а острые бородки такой черноты, что выделялись даже на смуглых лицах. Несмотря на трудную дорогу, они шли удивительно быстро, выбрасывая в такт стройные ноги. "Вы зачем сюда?" -- крикнул бородач. "Дела!" -- смеясь, крикнули те. "Где?" "На постоялом дворе!" "И мне туда!" -- закричал К. громче всех, ему ужасно захотелось, чтобы эти двое взяли его с собой. И хотя знакомство с ними ничего особенного не сулило, но они наверняка были бы славными, бодрыми спутниками. Они услышали слова К., но только кивнули ему и сразу исчезли вдали. К. все еще стоял в снегу, у него не было охоты вытаскивать оттуда ногу, чтобы тут же погрузить ее в сугроб; дубильщик с товарищем, довольные тем, что окончательно избавились от К., медленно протискивались в дом сквозь неплотно прикрытую дверь, то и дело оглядываясь на К., и К. наконец остался один в глубоком снегу. "Пожалуй, была бы причина слегка расстроиться, -- подумал К., -- если бы я сюда попал случайно, а не нарочно". Вдруг с левой стороны домишка открылось крохотное оконце; оно казалось темно-синим, пока было закрыто, -- очевидно, при отблеске снега -- и было таким крошечным, что сейчас в нем виднелось не все лицо того, кто выглядывал, а только глаза -- стариковские карие глаза. |
