– Вот это здорово! – воскликнул Брайан.

– А мои картины и впрямь ничего себе, – заметила Маргарет. – Где были мои глаза? Я просто не видела, что у меня талант. И какой! А сейчас настало время его проявить!

Погоди, дай нам только убраться из города, подумал Брайан.

Пока они колесили по округе, собирая картины, он тщательно обдумывал следующий ход. Когда они вернутся в замок Хеннесси, он расставит картины Маргарет у себя в номере, дав Дермоту возможность вдоволь на них налюбоваться, а затем передаст ему письмо от «сестры во Христе», в котором она будет распинаться о том, как она счастлива, что он по достоинству оценил ее работы. Но… осталось еще, как говорится, несколько штришков, и тогда монахини из ее обители упакуют полотна в специальный священный ковчежец, запечатают, благословят и с напутственными молитвами отошлют в Феникс.

Оставалось только состряпать письмо. Дермот прибудет не раньше второй половины дня. У меня еще куча времени, решил Брайан.

Но если Дермот упрется рогом и потребует, чтобы картины полетели вместе с ним на его самолете, они с Шейлой скажут, что только они, имея доступ в монастырь, могут забрать их оттуда и, – о, пусть он не волнуется! – доставят их прямо к трапу. И если в нем осталось хоть на грош порядочности, размышлял Брайан, он просто обязан подбросить их обратно в Штаты.

Как бы там ни было, картины никак не могли оставаться в замке Хеннесси в течение пяти последующих дней: слишком велик риск, что их заметят Маргарет или Нил Бакли с их привычкой сновать по коридорам и повсюду совать свой нос.

Маргарет притормозила у фермы, где Брайана и Шейлу еще вчера утром накормили таким вкусным завтраком. Казалось, будто немало воды утекло с тех пор.

Брайан занервничал. Только бы этот сорванец с видеокамерой не выскочил на улицу. Господи, это все, что нам нужно!

– Ну вот, последняя остановка перед Голуэем, – радостно объявил он.

Маргарет, не проронив ни единого слова, выбралась из машины.

– Надеюсь, она не останется тут завтракать, – прошипела Шейла с заднего сиденья.

– Меня беспокоит парнишка.

– Знаю, знаю.

Оба застыли в напряженном ожидании. Через десять минут на пороге появилась Маргарет с картиной в руках.

– Пришлось выпить с Филоменой чашечку чаю, – сказала она, проворно давая задний ход, и, повернув голову, бросила взгляд на дорогу.

Ни Брайан, ни Шейла не сочли нужным упомянуть о том, что вслед за ней из дома выскочил облаченный в пижаму рыжеволосый внучек Филомены с камерой в руках и что было духу припустил вслед за ними по проселку.

Маргарет вырулила на основную дорогу, нажала на газ и резко прибавила скорость.

Еще чуть‑чуть, и мы дома, с облегчением думал Брайан. Да здравствует свобода! А все‑таки замечательная это была идея – уговорить Шейлу прикинуться привидением! Маргарет теперь как шелковая, и все благодаря тому ночному визиту. Поглядите‑ка на нее сегодня утром – ни тени сомнения или страха! Беседа с привидением явно пошла ей на пользу. И эта новая, уверенная в собственных силах женщина будет продолжать заниматься живописью, тренироваться в спортзале и весело проводить время с друзьями, убеждал себя Брайан. Отныне вся ее жизнь круто изменится. Пусть скажет за это спасибо им, Брайану и Шейле О'Ши!

Но даже в самых своих дерзких мечтах он и представить себе не мог, насколько круто изменится ее жизнь.

51

– Мистер Дермот и все его славные парни, с вами говорит капитан авиалайнера.

Дермот медленно открыл глаза. Он проснулся с тяжелым сердцем. Во сне он снова вернулся в Ирландию, видел родителей, свое детство, свое убогое, безрадостное детство.