– У меня такое чувство, будто мы знакомы много‑много лет, – прочувствованно начал Брайан. – Моя покойная тетушка Эйлин всегда говорила…

– Шейла, – перебила его Маргарет, – неужели вам до сих пор не осточертело выслушивать эти бредни про тетушку Эйлин?

– Маргарет, вы даже представить себе не можете, до какой степени мне это обрыдло.

Обе женщины издевательски посмеялись над несуществующей тетушкой Эйлин.

Маргарет остановилась у дверей маленького притихшего домика и выключила зажигание.

– Одна нога здесь, другая там, – предупредила она. – Фермер Фитцпатрик не из тех, кто привык чесать языком, когда у него дел по горло.

– Я и сам такой же, – поспешно вставил Брайан, – особенно если делаю что‑то по зову сердца. Сказать по совести, я получаю от этого такое удовлетворение…

– Брайан, достаточно! – прошипела Шейла.

– Ты права, дорогая. Я не должен отвлекать Маргарет от ее работы. Фермер Фитцпатрик ваш друг?

– Нет, не то чтобы друг, но я пытаюсь поддерживать с ним нормальные отношения. Его жена тоже в свое время служила горничной в замке Хеннесси. Давно это было. Случилось так, что ее арестовали за кражу: она пыталась прикарманить какую‑то мелочь в одном из номеров. По счастью, дело удалось замять, однако с тех пор она не выходит из дому. По‑моему, она слегка повредилась в уме от стыда. Как говорится, жадность до добра не доведет. Один неверный шаг, и вся твоя жизнь – псу под хвост.

Шейла и Брайан пробормотали что‑то невнятно‑сочувственное.

Маргарет начала выбираться из машины, но вдруг передумала и осталась на месте. Она указала на резиновый шланг, валявшийся у стены коровника на пропитанной влагой земле:

– Вы, кажется, хотели пить? Вот вам и водичка.

48

Как только супруги Доу добрались до дома после неудачной попытки выкрасть кольца Кладда, Анна сразу же уселась за компьютер, чтобы забронировать билеты на ближайший рейс до Лос‑Анджелеса. Бобби рвал и метал, исходя праведным негодованием. Он то и дело повторял, что это она во всем виновата: теперь у него нет даже отвратительной коронки доктора Шарки, чтобы прикрыть остаток переднего зуба, сточенного под клык.

– Я похож на вампира из ужастика про Дракулу! – хныкал он. – И какого черта мы только полезли в дом этого Мэгилликадди? И я‑то, дурак, позволил тебе себя уговорить! Это же не наш стиль! Из‑за того что нам вздумалось во что бы то ни стало испортить Джеку Рейли его медовый месяц, мы бог знает сколько проторчали в этой дыре! А могли бы отправиться на какую‑нибудь благотворительную тусовку – хотя бы в Глазго, – зря, что ли, мы столько труда положили на то, чтобы улучшить шотландский акцент! И что в итоге? Ни одного прибыльного дельца, а все, что мы имеем, – это кружевная скатерть и выпавшая коронка! И вдобавок меня чуть не растерзала бешеная собака!

– Но нам все‑таки удалось испортить Джеку Рейли медовый месяц, – возразила Анна. – Ему‑то небось хотелось расслабиться со своей женушкой, а он вынужден носиться как ошпаренный по всей Ирландии, разыскивая нас. Держу пари, он не станет светиться на телеэкране, чтобы в очередной раз облить нас грязью.

– Мне плевать, что он там болтает, главное – чтобы он нас не нашел! – огрызнулся Бобби и, в ярости схватив кружевную скатерть Мэй Рейли, метнул ее через всю комнату.

– Ему нас никогда не найти. Никогда! – сказала Анна, стуча по клавиатуре. – О, вот как раз то, что нам нужно! – воскликнула она. – Бобби! Два свободных места на сегодняшний вечерний рейс!

– А раньше ничего нет? Я хочу вылететь прямо сейчас! Сию же минуту! Хочу забраться в самолет, закрыть глаза и проснуться уже в Лос‑Анджелесе.