|
- И подружки тоже нет? Что же ты делаешь в свободное время? Во-первых, свободного времени у меня не было. Во-вторых, я много занимался, потому что твердо решил возможно скорее достичь намеченной цели, а для этого надо было сдать только что введенные экзамены. В тот вечер мы пообедали вместе. За десертом он сказал мне многообещающе: - Надо будет тебя представить. - Кому? - Моим друзьям. Очень приличным людям. Сам увидишь. Больше он ничего не добавил. Уж и не знаю почему, потом мы не виделись несколько недель. Я мог бы вообще никогда больше с ним не встретиться: адреса своего я ему не оставил, его адреса не спросил. Зайти за ним как-нибудь вечерком в аптеку мне и в голову не приходило. Нас опять свел случай, на этот раз у театра "Комеди Франсэз", где мы оба стояли в очереди. - Как глупо получилось! - сказал он. - Я уже думал, что совсем потерял тебя из виду. Даже не знаю, в каком комиссариате ты работаешь. Я рассказал о тебе моим друзьям. Он говорил об этих друзьях с таким видом, будто это был особый, избранный круг людей, чуть ли не тайная секта. - Фрак-то у тебя хоть есть? - Есть. Я не стал объяснять, что фрак у меня отцовский, купленный к свадьбе и несколько вышедший из моды, но перешитый на меня. - В пятницу я тебя возьму к ним. Смотри, чтобы ты был свободен к восьми часам. Танцевать умеешь? - Нет. - Ну, не беда. Хотя все-таки неплохо бы научиться. Я знаю хорошую школу танцев, недорогую. Сам ходил туда. На этот раз он записал не только мой адрес, но и название ресторанчика, где я обедал, когда был свободен от дежурств, и вот в пятницу вечером он сидел у меня на кровати и ждал, пока я оденусь. - Я хочу тебе все объяснить, чтобы ты не ляпнул чего-нибудь ненароком. Там все будут из дорожного ведомства, кроме нас с тобой. Меня туда привел один мой дальний родственник, я с ним как-то встретился совершенно случайно. Месье и мадам Леонар - милейшие люди. А их племянница - лучшая девушка на свете. Я сразу понял, что он влюблен в эту племянницу и тащит меня чуть ли не силком, чтобы показать предмет своей страсти. - Там и другие девушки будут, не бойся, - обещал он. - И премиленькие. Шел дождь, и, чтобы не забрызгаться грязью, мы наняли фиакр. Впервые я ехал по Парижу в фиакре не по служебному делу. Будто сейчас вижу, как блестят наши крахмальные манишки в свете газовых фонарей, как Феликс Жюбер останавливает фиакр перед цветочной лавкой, чтобы купить нам обоим по цветку в петлицу. - Старик Леонар, - объяснил он, - зовут его Ансельм, уже лет десять как вышел в отставку. Раньше он был одним из крупнейших чиновников дорожного ведомства, да и теперь еще его преемники нет-нет да и спрашивают у него совета. Отец его племянницы тоже служит в дорожном ведомстве. Собственно говоря, вся семья с этим ведомством связана. По тому, как говорил Жюбер о дорожном ведомстве, чувствовалось, что для него оно в своем роде потерянный рай и больше всего на свете он жалеет о том, что потратил драгоценные годы на изучение медицины, а не пошел по дорожной части. - Вот увидишь! И я увидел. Семейство жило на бульваре Бомарше, недалеко от площади Бастилии, в доме довольно старом, но удобном и богатом с виду. Окна четвертого этажа были освещены, и, когда мы вылезали из фиакра, я понял по взгляду Жюбера, что именно там меня ждут светские развлечения. |
