Ванваныч засмеялся. Не весело – натужно. Пытался за смехом скрыть гнев и растерянность. Злые оскорбления, похоже, достали его, пробили щит напускного равнодушия.

– Центровая шкура, фуфелистая, – с оттенком уважительности, проговорил авторитет. – По фене ботаешь, лярва.

Наверно, Ванваныч, отвесив тяжеловесный «комплимент», решил подкрепить его поглаживанием по вздернутой головке. Или – по пухлому плечику.

Ответ последовал немедленно – звучный плевок.

– Перестань лапать, старый козел, от тебя сортиром несет!

Стукнула дверь – возвратился Харя.

– Все в цвете, босс, Хавало бдит… Что, не поддается девка? Давай перетащу ее в боковушку, малость пощекочу своим инструментом? Он у меня – с шариками, попробует – взвоет, все выложит.

Минутное молчание. Видимо, Ванваныч размышляет, прикидывает. Почему то ему не хочется применять силовые приемчики, до чего же не хочется!

Дашка не смолчала.

– Кусок дерьма называешь «инструментом»? Чем похваляешься, падла?

Бандит захлебнулся от неожиданности, что то забормотал. Шагнул к дерзкой телке, замахнулся. Ударить не успел – его остановил босс.

– Погоди, Харя, не гони волну. Вот побазарим с ментом, потом уж… Что то никак он не оклемается – уж не сдох ли?

– Не должен. Я его легко погладил.

Подошел к пленнику, приподнял за волосы голову. Романов сделал вид – очнулся. Со стоном замотал головой, пытаясь сбросить с глаз кровавую пелену. Конечно, ничего не получилось.

– Дайте промыть глаза – не вижу.

Харя принес из сеней полведра воды, с хриплым смехом окатил Романа. Тот скованными руками провел по лицу. Прозрел.

Обстановка в горнице – не для слабонервных.

В центре комнаты сидит Ванваныч. По обыкновению ехидно ухмыляется. На скамье – лесник. Руки связаны, но ноги свободны. По другую сторону на стуле – связанная по рукам и ногам Дашенька. Видимо, ее считают более опасной, нежели бывший дружан авторитета. Харя устроился за спиной босса.

– Я вам уже говорил, Роман Борисович – не штормовать. А вы что делаете? Ворвались в квартиру Картоков, перепугали хозяев, зверски избили моего боевика выкрали заложника. Вот и пришлось применить нестандартные меры.

Многозначительный кивок на гудящую от боли голову пленника. За спиной босса захрипел Харя. Это у него смех такой. Возмущенно заворочалась привязанная к стулу Дашка. Но промолчала.

– Я не мог допустить, чтобы компаньон ночь просидел, прикованным к радиатору. Сделал то, что обязан был сделать.

– Предположим, – подумав, легко согласился Ванваныч. – А почему не отдали мне бумаги деда? Или, на крайний случай, ксерокопии?

– Не успел.

Конечно, версия ответа – на уровне детяслей, но более толковой больная голова не выработала.

– Ладно, – ухмыльнулся Ванваныч. – Не будем ворошить прошлое. Итак, где находится архив?

– Не знаю, – угрюмо ответил Романов. – Забыл. Ваш вонючий Харя выбил из головы.

Босс обреченно вздохнул.

– Не хотелось бы воздействовать на вашу память силовыми методами, но, похоже, без них не обойтись. Харя, – не оборачиваясь, приказал он. – Приступай. И не в соседней комнате – прямо здесь. Полюбуюсь на сексуальную картинку. Не в Плейбое – в натуре.

Харя, облизывая языком губы и демонстративно расстегивая ширинку, медленно направился к Дашке. На лице девушки – ужас, побледнела, сжалась.

Романов рванулся и вместе со стулом грохнулся на пол.