– Так это ты меня пас?

– Не пас, ваше императорское высочество – охранял. Учитывая Ваш скверный характер, объявиться не решился.

– Где взял машину?

Дружинин покаянно наклонил голову, Заодно спрятал насмешливую улыбку.

– Не вели казнить, потомок императора. Одолжил на время у соседа. Естественно, без его согласия. Утром возвращу.

Компаньон неисправим, на одно нормальное слово – десяток завихренных. Но Романов не обиделся – привык к вздорному характеру Петьки.

Выезд – торжественный: впереди – «жигуль» Романова, за ним, не обгоняя, но и не отставая, следует компаньон. Выбрались на асфальтированную дорогу, прибавили скорость.

– Испугалась? – не глядя на девушку, спросил Роман. – Глупый вопрос – конечно, испугалась.

Дашка презрительно фыркнула.

– Бояться всяких фрайеров с прокисшими мозгами? Смеешься, папашенька? Если бы не появление твоего дружана, я бы их сделала! Особо, вонючего Харю.

Она уже успела отойти от пережитого ужаса – порозовели щеки, кудрявая головка привычно вздернута, на пухлых губах расцвела улыбка. Говорит, храбрится, а сама зашпиливает порванную во время пленения кофтенку, поправляет смятые джинсы.

– Конечно, сделала бы, – улыбаясь, согласился Романов. – Ты у меня смелая.

Очередное фырканье подтвердило, что приятный комплимент оценен. На большее девица не решилась. Наверно, вспомнила безуспешные попытки перевести отношение с Романом в более близкие.

Куда ехать – не обсуждалось, конечно, домой. Главный враг сыскной фирмы Ванваныч убит, его шестерки напуганы – на нападение не решатся. Поэтому две машины мчались к Москве…

Квартира буквально разгромлена. Повсюду валяются бумаги, дверцы шкафов и письменного стола зверски сломаны, паркет искарежен. Искали долго и упорно. Кто искал – ясно без перевода: шестерки Сидякина. Подтверждением – приколотая к обоям записка. Естественно, без подписи. «Не сдашь документы – пожалеешь!»

– Хмыри недоделанные! Грязные сявки! Несчастные щипачи! – во всю ругалась Дашка, пытаясь навести в комнатах мало мальский порядок. – Найду – моргалы выбью, руки с ногами перевяжу!

Дружинин невольно засмеялся. За время общения с криминальным миром он тоже научился ботать по фене, но так, как это делает сопливая девчонка, не мог.

– Хватит употреблять грязные выражения! – строго прикрикнул он. – Завтра приберемся.

– А как же мне спать? – показала Дашка на выпотрошенный диван. – На полу, что ли?

– Я лягу на пол, ты – на мою кровать! Петька, отгони украденную машину и поскорей возвращайся. Малость полечимся. Нервы, небось, так натянуты – вот вот лопнут.

Уговаривать «алкаша» не пришлось. Вообще то, Дружинин – трезвенник, если и принимает – не больше двух рюмок, на третьей начинает мучительно кашлять. Но изображает этакого крутого мужика, которому стоит только добраться до бутылки – мигом идет в разнос.

Возврат украденного «жигуленка» займет не больше получаса. Это время Роман и Дарья использовали для подготовки спальных мест. Надо бы, конечно, спать в разных комнатах, но гостиная завалена ломанной мебелью.

Несмотря на возражения девушки, детектив постелил в углу спальни коврик, на него положил меховую куртку, потом – изрезанный матрац и смятую простынь. Бросил в изголовье подушку, приготовил плед.

– Вот и все. Царское ложе. Себе сама постелишь или – помочь?

– Сама! – сердито буркнула Дашка.

Не глядя на приготовленную Романовым постель, ушла на кухню. Все, обиделась! До чего же гордая девчонка, слова поперек не скажи.

Стараясь не слышать сердитое позвякивание кастрюль и сковородок, Романов бродил по разгромленной квартире.