|
Заняв предусмотренные позиции, они начали охоту друг на друга. Один был уничтожен сразу – точным попаданием гранаты, выпущенной из гранатомета. Другой продвигался вперед перебежками, стреляя по живым мишеням из двух пистолетов. Боец, находившийся в дальнем конце полигона, погиб от его меткого выстрела. Когда в обоймах пистолетов кончились патроны, оставшиеся в живых схватились не на жизнь, а на смерть, стараясь уничтожить друг друга голыми руками. Конечности со свистом рассекали воздух, удары наносились с невероятной скоростью и силой; у одного из дерущихся вытек глаз, у другого из разорванной артерии хлестала кровь. Лица по‑прежнему не выражали ни боли, ни злобы, ни тем более жалости – все происходило в полном молчании – их сознание и природные инстинкты были умерщвлены. Наконец один из камикадзе, сделав широкий низкий выпад, пронзил живот соперника, и окровавленные кончики пальцев показались за его спиной. Он повернулся к смотровой площадке и застыл, глядя поверх голов уцелевшим глазом. На месте другого алело кровавое месиво.
Полковник победоносно посмотрел на собравшихся под тентом офицеров и сотрудников. Судя по репликам, они были авторами и разработчиками этого представления. Майор вынул из кобуры пистолет, внимательно оглядел каждого из четырех кандидатов, и подал оружие тому, что стоял рядом с Сергеем. – Пристрели его, – приказал он. Человек с хмурым лицом и блекло‑голубыми глазами деловито щелкнул затворами и, подойдя на расстояние пяти шагов к застывшему победителю схватки, выстрелил ему в голову. Сотрудники вернулись к аппаратам. Офицеры гурьбой направились в сторону вышки. – Уберите здесь все, – бросил четверке из «отстойника» майор‑десантник. – Трупы сжечь! Дальнейшее Сергей совершал словно под гипнозом: трупы бросали в горящий квадрат, собирали оружие, поднимали с земли окровавленные части тел, сжигали расстрелянные мишени… Он чувствовал себя так, будто и его лишили сознания, подвергнув варварской обработке, но в голове, вторя биению сердца, все еще пульсировала мысль он уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни.
42
Дело было начато без официального на то права, дело было оплачено клиентом без отметки в соответствующем реестре, без ведома ОВД и налоговом инспекции, из рук в руки – так платят скорее наемному убийце, нежели детективу. Не потому ли оно – неоконченное, брошенное – не давало Женьке спокойно спать по ночам? Выйдя из райотдела, он углубился в скверик и еще раз внимательно перечитал все, что значилось в долгожданной синей книжице. Слева – фото 4x6; справа – серия, номер, фамилия, имя, отчество, «имеет право заниматься частной детективной деятельностью», номер и дата выдачи лицензии; в особых отметках – «имеет право ношения спецсредств (вид спецсредства : газовый револьвер «Скиф»), подпись начальника, печать ОВД… Да, теперь он ИМЕЕТ ПРАВО. Право действовать в рамках закона с учетом интересов клиента. Но проигрыш первого дела прочно засел в памяти. И ведь оставалось совсем немного, совсем чуть‑чуть!.. Что‑то такое крутилось в голове, блеснуло и кануло в небытие, оставив ощущение чего‑то близкого к открытию… Так он промучился три дня, еще и еще раз поневоле возвращаясь ко всем вехам, отмеченным семнадцатью выкуренными «кэмелинами». И все же тому, кто стучит, рано или поздно открывают. «Саша умер… – стучалось «открытие» во время пробежки по парку. – Ну конечно же, Саша!.. «Скажите ей, что умер Саша, она поймет», – напутствовал Изгорский. Родственников у него не было, так же как и у Шейкиной… исключая дальних и к делу не причастных, к тому же с другими именами. «Не в пустыне же он работал, наверняка остались коллеги, учителя и ученики. |
