Симонов молча пожал плечами, поместил смесь в спектрофотометр.

– Что скажу, – произнес он наконец. – Пока немного. По содержанию тебе придется научные кадры привлекать. Если, конечно, кто‑то вообще там способен разобраться… Какие‑то эксперименты с мозгом. А по составу уцелевших документов и пепла – похоже, ксерокопии. Кто‑то переснял и отксерил. Шпионская работа. По цвету, толщине, проклейке – сделаны в одно время, но с разных документов и негативов. Есть две фотографии, но глянец сильно оплыл.

– Шпионская, говоришь?

– Я ничего не говорю.

– Подлинные хотя бы?

Симонов улыбнулся, посмотрел на следователя исподлобья.

– А какой смысл делать копии с подделок? Они, что же, аварию устроили, чтобы к тебе в руки «деза» попала?

– А рукописные есть? Почерк?

– Есть пара листиков. Сноски, пояснения, колонки цифр – может, с эфира снимал?.. Машинописные я тебе в заключении описал – шаг главного механизма, величину строчных интервалов, дефекты шрифта. Не думаю только, чтобы ты эту машинку нашел. По крайней мере у меня в картотеке нет.

– Чьи это документы хотя бы можешь сказать?

– А черт его!.. Одну «шапочку» ребята выявили – сделали фотосъемку на просвет. Очень похоже на бланк ЦК. Сейчас читаем в косопадающем – чертежи, формулы…

– Чертежи?

– А ты думал, на след партийных денег напал? – засмеялся Симонов. – Перпетуум‑мобиле, партийные деньги и Янтарную комнату не предлагать. Характер документов строго научный, но, по предварительному изучению, не систематизированный. Черт знает, что за мешанина, как будто шпион снимал все, что под руку попадало – в расчете на устные пояснения. Может, сопровождал шифрограммами, может, на связь выходил…

– Ну, не забирай в детектив‑то, – улыбнулся Илларионов.

– Да я что, пешка, криминалист, мое дело в микроскоп смотреть. Это я так, ничего не навязываю, извини… А по моей части – вот, посмотри, – Симонов подвел следователя к широкому столу со стеклянной столешницей, на котором были разложены плексигласовые пластины, включил вмонтированный под крышкой светильник. – Это мы прочитали почти полностью.

Илларионов достал из кармана большую лупу, склонился над зафиксированными на пластинах документами. На ознакомление с ними ушло минут десять.

– Когда закончите? – подошел он к эксперту, нетерпеливо разминая сигарету.

– Тебе как, по частям или все сразу? – спросил тот, не отрываясь от окуляра.

– По частям, нарочным, быстро! Выжми из этого все, что можно, а потом хоть капельку того, что нельзя. Особенно двенадцатый лист – о квадрате «Z» для захоронений. Тут, понимаешь, может оказаться…

– Понимаю. По частям так по частям. Через три часика пришли человека. Могу предположить, что бумагам этим лет шесть‑семь…

– Везли, конечно, именно их, – вслух подумал Илларионов. – И при таком грузе шофер вряд ли сделал бы подсадку. Значит, второй был охранником?..

– Ты о чем?

– А?.. Давай, Митя, давай! Я на тебя очень рассчитываю.

Не прощаясь, Илларионов быстро покинул лабораторию.

«Только бы ожил этот Лжелеонидов, – думал он по пути в прокуратуру, – только бы ожил! Хотя бы минут на пять. Надо Крабову светил из Военно‑медицинской подбросить. Не сможет говорить – пусть мигает. Да, именно в расчете на это и вопросы подготовить: "да" или "нет"…

– Нажми‑ка, – попросил Илларионов шофера.